Песня для разбитого сердца
Шрифт:
«В этом весь Александр, — подумала тогда Кейли со смирением. — Предпочитает работу утомительной болтовне. Или ему стыдно за что-то, и он не хотел со мной видеться».
Возможно, порой отцовское сердце не такое чуткое, но от виконта не ускользнуло то, как Кейли расстроилась из-за отъезда мужа.
— Говорят, ему поручили дела пятьдесят второго Оксфордширского лёгкого пехотного полка, — рассказывал виконт Саутфолк. — Джон Колборн 3 захворал и велел капитану явиться в Оксфорд. Только подумай, какая это честь для твоего супруга! К тому же, это всего в нескольких часах пути от Кенсингтона. Уверен, он присоединится к нам, как только всё уладится.
3
В то время полковник и адъютант принца-регента; командовал 52-м пехотным полком
Будь Александр его родным сыном, мужчина сиял бы от гордости за его успехи. Едва Кейли подумала об этом, лёгкая улыбка тронула её губы. Она знала, что время настало тяжёлое, и хотя её муж был младшим офицером, работы ему доставалось невпроворот. Виконт Саутфолк так нахваливал Александра, и ей казалось, что ненадолго печать скорби сошла с бледного осунувшегося лица отца.
Таким образом Джордж стал их сопровождающим в Лондоне на следующие несколько дней. И уже в Кенсингтоне старался делать всё возможное, чтобы виконт с дочерью не скучали. Порой Кейли размышляла, в какую же лотерею стоило выиграть её счастливчику деверю, чтобы так легко попасть ко двору. Не говоря уже о постели самой принцессы.
В день большого приёма, девятнадцатого декабря, Кейли разнервничалась настолько, что её почти мутило. Но во время сборов две горничные, которые помогали с платьем, так восхищённо щебетали девушке под ухо, что она постепенно расслабилась, и, наконец, глядя на себя в зеркало, снова подумала о мачехе, о её тёплой улыбке и озорном кокетливом взгляде. Это воспоминание придало Кейли смелости. Вечер обещал стать значимым, и, чтобы леди Кларисса ею гордилась, нужно вести себя соответствующе статусу.
В вестибюле гостиницы многие постояльцы ожидали свои экипажи. Здесь были и именитые графы, и маркизы, и семьи слуг Его Величества. Некоторых из них виконт знал или успел познакомиться накануне. Мужчина выглядел гораздо моложе в новом рединготе и цилиндре, хотя прежде не проявлял интереса к стилю бидермайер, в отличие от покойной супруги, которая больше стремилась к простоте в моде. Но в обществе уже стихли отголоски французского «инкруаябль», и пришла пора чего-то более приземлённого и доступного.
Одна лондонская знакомая модистка предложила Кейли не слишком вычурный, но привлекательный вариант для наряда на этот вечер. Девушка выбрала платье из шёлковой тафты трёх оттенков розового цвета, с окантовкой из золотой нити. Лиф с низким вырезом-лодочкой, небольшие рукава-фонарики и юбки с крупной присборенной воланой, отделанной тесьмой, подчеркивала серебряная вышивка, а подол был украшен стёганой каймой с косыми полосами. Наряд был дополнен шлейфом на талии с пришитым ремешком в тон платья. Знакомая модистка отметила, что этот цвет символизировал брак или обещание любви, а также богатство и процветание.
Волосы Кейли заплели в толстые косы и уложили «корзинкой» на макушке, оставив несколько завитков у висков. И проходя по коридору второго этажа гостиницы, Кейли не могла скрыть улыбку, потому что Оливия, которая несла её бархатную накидку, всё время бормотала наставления, будто молитву повторяла. А ещё неустанно просила быть осторожнее и не наступить на шлейф платья.
— Ты волнуешься больше моего, — заметила Кейли, не оборачиваясь.
— Как же не волноваться! Чьё-то неловкое движение, и бум — вы уже распластались на полу посреди толпы гостей!.. Ах, неуклюжая девчонка, смотри, куда бежишь! — Оливия гневно сверкнула глазами в сторону чьей-то молоденькой гувернантки. — Серьёзно, сегодня все дамы сходят с ума. Во дворце вас не только принцессе представят, но и её брату, герцогу Кембриджскому. В марте у него родился сын, и, говорят, он охладел к своей супруге, так что теперь каждая хорошенькая девица, попавшая в его поле зрения, может стать очередным объектом ухаживаний. Вам нужно быть настороже! И я не только о герцоге говорю, слышите? Ваш муж далеко, у Его Милости не будет времени следить за вами, а на мистера Эшбёрна я даже не рассчитываю! Его самого нужно опасаться…
Кейли впервые за долгое время искренне рассмеялась. Она обернулась к своей горничной, взяла накидку и с невинной улыбкой произнесла:
— Дорогая, ты прелесть! Только друг скажет правду, хоть и горькую. Но я не пропаду, вот увидишь.
Спускаясь по лестнице, Кейли успела заметить, как несколько незнакомцев пристально смотрели на неё. Восторг в их глазах говорил сам за себя, но она высоко держала голову, не обращая на это внимания. Когда девушка заметила Джорджа, одетого во фрак, он только-только обернулся и тут же метнулся к подножью лестницы. Кейли поравнялась с ним, а деверь с каким-то непривычным рвением взял её руку и быстро поцеловал.
— Вот вы и улыбаетесь, прелесть моя! — сказал он.
Кейли даже удивило его состояние: дыхание сбивчивое, а щёки пунцовые. Она изящно наклонила голову, затем наскоро поправила его туго накрахмаленный воротник.
— Я здесь потому, что моя компания необходима отцу. Надо поддержать его. К тому же, вы уже пообещали представить нас своей знаменитой подруге.
— О, она будет в восторге! Впрочем, моё восхищение нельзя сравнить ни с каким другим, — широко улыбнулся молодой человек; он до сих пор не отпустил её руку. — Вы очаровательны и снова полны жизни.
Девушка поблагодарила его, затем Джордж помог ей с накидкой. Они забрали виконта, и через несколько минут экипаж уже был по дороге в Кенсингтонские сады. Весь этот недолгий путь Джордж пытался скрасить рассказами о предстоящем вечере, но Кейли быстро почувствовала странные перемены в его поведении. Было что-то, из-за чего она ощущала себя не в своей тарелке. Джордж сидел напротив, и она замечала, как сверкали его глаза в свете многочисленных фонарей.
Кейли смутилась и стала нервно дёргать за кончик своей перчатки. Эти взгляды не были похожи на то, как молодой человек смотрел раньше. Словно этим вечером между ними исчезли куда-то лёгкость и расстояние, которое он сохранял прежде. Благо, после прибытия виконт первым подал руку дочери, и Кейли с радостью прижалась к отцу. Если бы Джордж сопровождал её, вряд ли она смогла бы здраво соображать.
Королевская резиденция встретила их пёстрыми галереями, позолоченными люстрами со множеством свечей, нежными ароматами и мягким шелестом шагов по ворсу ковра. Кейли старалась вести себя соответствующе, но она впервые оказалась в подобном месте, и то и дело заглядывалась на высокие потолки, расписанные в стиле барокко, да на бесчисленное количество бюстов и статуй в галереях. Прикасаясь к кованым перилам, девушка с восторгом осматривала картины на стенах и богатую меблировку помещений.
Она даже не замечала, что всё это время Джордж не спускал с неё глаз.