Песня для зебры
Шрифт:
При Мобуту состоял в банде головорезов, неофициально сотрудничавших с полицией в горной области Уалунгу. Попал в тюрьму в начале войны (1996 г.), бежал, скрывался в джунглях, потом примкнул к маи-маи, лишь бы избежать преследований за служение прошлому режиму. Сейчас условно в чине полковника. Из-за ранения в левую ногу остался частичным инвалидом. Одна из его жен — дочь генерала маи-маи, такого-то. Владелец обширных земель. Имеет шестерых состоятельных братьев. Полуграмотен. Говорит на родном бембе, суахили, плохом французском и, как ни удивительно, на киньяруанда, которому научился в тюрьме, а также на родственном ему кинья-муленге.
Мне трудно сейчас, по прошествии стольких дней, передать
Следовательно, для меня большая загадка, как боевики маи-маи и племя баньямуленге смогут мирно сосуществовать в рамках суверенной провинции Киву, при всестороннем участии различных племенных групп, под единым и просвещенным руководством. Конечно, маи-маи иногда заключали временные тактические союзы с баньямуленге, однако это нисколько не мешало им грабить деревни союзников, сжигать их урожаи, похищать скот и женщин.
И на какую же выгоду от сегодняшней конференции рассчитывает Франко?
а) рассматривает Путь золотой середины как потенциально легкий доступ к деньгам, власти и оружию для своих отрядов;
б) ожидает, что в любом новом правительстве Киву маи-маи будут серьезно представлены: им отойдет контроль над пограничными переходами (доходы за счет взяток и таможенных сборов) и выдача концессий на добычу полезных ископаемых (ведь маи-маи, несмотря на свою антируандийскую позицию, и сегодня продают руду в Руанду);
в) рассчитывает на общее усиление влияния маи-маи в области Киву, что позволило бы им повысить свои акции в глазах федерального правительства в Киншасе;
г) по-прежнему полон решимости избавить Конго в целом от влияния Руанды при условии, что маи-маи найдут иной рынок сбыта руды;
д) рассматривает предстоящие выборы как потенциальную угрозу для маи-маи и стремится ее предотвратить.
А полководец номер три и не воин вовсе, но богатый наследник торговой империи в Восточном Конго, получивший образование во Франции. Его полное имя Оноре Амур-Жуайез, однако все называют его Хадж. Этнически он из племени ши, как и Мвангаза, а потому может считаться “чистым” конголезцем. Он лишь недавно вернулся в Конго из Парижа, с отличием окончив институт управления предприятиями при Сорбонне. Его влияние, по данным Филипа, не распространяется ни на Южное высокогорье баньямуленге, ни на опорные пункты маи-маи по всей стране, но за ним — набирающие силу молодые
Я задумчиво смотрю в окно. Если в моем детском воображении и существовало на земле райское место, то это бывший колониальный городок Букаву на южном берегу озера Киву, посреди холмистых долин и окутанных туманами гор.
Семейный бизнес включают плантации кофе и овощей, отели, предприятие по производству пива, парк грузовиков; семье принадлежит фирма по продаже минерального сырья, которая торгует алмазами, золотому касситеритом и колтаном [24] , а также две недавно приобретенные дискотеки — особая гордость Хаджа. Большая часть этих предприятий зависит от торговли с руандийцами по ту сторону границы.
24
Касситерит — главный минерал для получения олова. Колтан (колумбит-танталит) — ценная руда, используемая для производства миниатюрных конденсаторов. 80 % всемирных запасов колтана находятся в Африке, в основном в провинции Киву.
Значит, полководец без армии, да еще доходы его напрямую зависят от врагов.
Хадж — талантливый организатор, пользующийся уважением подчиненных. При соответствующей мотивации смог бы оперативно мобилизовать вооруженный отряд примерно в пятьсот человек благодаря связям с местными вождями из районов Казиба и Бурхиньи вокруг Букаву. Отец Хаджа, Люк, основатель семейной империи, руководит не менее солидным бизнесом в северном порту Гома.
Я позволяю себе мимолетную улыбку. Ведь если Букаву — рай моего детства, то Гома была раем для Ханны.
Люк — ветеран Великой Революции, давний соратник Мвангазы. К его мнению прислушиваются другие влиятельные предприниматели Гомы, все те, кого, как и его самого, возмущает подавляющее господство Руанды в коммерческой деятельности региона Киву. Люк намеревался лично присутствовать на сегодняшней встрече, однако в настоящий момент вынужден проходить курс лечения в кардиологическом центре в Кейптауне. Поэтому Хадж замещает его.
Так что же предлагает этот семейный дуэт городских магнатов?
В нужный момент, при наличии политического лидера, Люк со своими единомышленниками из Северного Киву готов поднять народное восстание на улицах Гомы, чтобы обеспечить надежную военную и политическую поддержку Мвангазе. За это они требуют расширенных полномочий и влияния в новой администрации провинции.
Интересно, а что же Хадж?
В Букаву Хадж имеет возможность убедить своих сограждан — как интеллигенцию, так и бизнесменов, что Путь золотой середины — идеальный способ осадить руандийцев.
Но нет ли более прозаической причины для присутствия Хаджа на сегодняшнем мероприятии?
В залог своего вступления на Путь золотой середины Люк согласился принять аванс в счет вознаграждения за будущие услуги в размере [замазано], что и подтвердил письменно.
Хадж говорит на ши, плохо знает суахили, а для торговых операций освоил киньяруанда, по-видимому, самостоятельно. Однако предпочитает изъясняться на “весьма изысканном” французском.
Раздался настойчивый стук в дверь. Видишь, какая компания подобралась, мысленно сказал я Ханне, вставая, чтобы открыть. Воинствующий крестьянин муньямуленге, хромой командир маи-маи и городской хлыщ с французским образованием, замещающий отца. Велика ли вероятность, что семидесятилетний профессор, будь он трижды идеалист, сумеет создать из такой несовместимой троицы демократическую коалицию, выступающую за мир и процветание, — что под дулом автомата, что без?