Песня моей души
Шрифт:
– Много, - чуть погодя, не удержался от очередного объяснения мир.
– Постой… - глаза отрока зажглись любопытством, - А получается, что все эти истории, что мы придумываем и рассказываем другим. И те, которые записываем в книгах. И те, которые видим в спектаклях, которые устраивают для нас актёры. Мы смотрим со стороны на чьи-то истории… не наши… Наши души, отдыхая за Гранью, воспринимают все наши жизни также?
Ворчу:
– Полагаю, чувств от воспоминаний собственных жизней должно быть побольше, так как в этих, как ты называешь, спектаклях, мы сами играли. И освист публики или её подарки нас как-то больше трогают.
А он восторженно продолжал, потрясённый новый идеей:
– А с другой стороны… мы видим спектакли и читаем книги. И это напоминает нам этот путь, путь нашей души. Путь, который мы забываем. А те, кто записывают, рассказывают или разыгрывают какие-то истории, могут через них пытаться что-то рассказать тем, кто их читает, слушает или смотрит!
– А разве нету историй, которые рассказывают просто, чтоб убить время?
– И такие есть, - Вячеслав задумчиво потёр лоб, - Просто почитать, послушать и посмотреть тоже приятно, особенно, когда хочется отвлечься от грустных мыслей и чувств. Хотя, можно и как ты: пытаться донести до слушателей какую-то мысль, но ненавязчиво, чтоб они сами её додумали, а для того, чтобы они дослушали до неё, заворачиваешь эту свою мысль в какую-нибудь захватывающую и интересную историю! Слушай, я вот задумался… А какое это, оказывается, ответственное дело: рассказывать людям истории!
– Знаешь… - шумно выдохнул я, шумно вдохнул, - Давай о литературе и прочих видах искусства поговорим потом! Я уже устал от этого разговора. И вообще, мы не за этим пришли сюда! Мир, куда нам сейчас надо идти?
– Никуда не надо.
– Что?!
– Вы всегда идёте туда, куда хотите идти! Вы сами выбираете свои пути.
– Мириона, прекращай уже эти разговоры! Я устал!
Мириона указала направление. И мы пошли, вот только…
– Мир, а откуда появились эльфы и драконы? – спросил Вячеслав.
– Послушайте! – я резко обернулся, - Говорите, пожалуйста, без меня! Молча!
– А это возможно? – растерялся отрок.
– Можно. Я и мысли твои вижу. Так что в мыслях отвечай, - дружелюбно объяснила Мириона.
Ну, и болтливая же она!
– А ты бы попробовал несколько веков помолчать! – обиженно отозвалась хранительница нашей жизни, - Так, перекидываясь разговорами раз в несколько лет или столетий, а то и тысяч лет?! Что, мир права не имеет поговорить? Думаешь, весело, что вы глухими всё прикидываетесь?
А это идея!
Зажал руками уши:
– Ничего не вижу, ничего не слышу! Говорите про себя и без меня!
Даже сам вдруг удивился, что на меня нашло. Я какой-то скандальный и ворчливый стал сегодня. Впрочем, это она виновата, сказала, что я в прошлой жизни был убийцей, а я ненавижу кому-то причинять боль! Вон, я сколько драться учился, но старался противников просто побеждать. Старался даже не калечить их. Ведь у меня враг был только один по-настоящему: Хэл.
Мы продирались сквозь кусты, отвлекаясь друг на друга, за что я поплатился: не заметил овраг в зарослях и свалился. Мой друг успел ухватиться за куст и не упал. Было сложно карабкаться по смоченной дождём земле, хватаясь за кустики травы, да ещё и дождь не прекращался. Когда я наконец выбрался, то был перепачкан грязью. От злости не сразу прочёл очищающее заклинание.
Мы обошли овраг и направились дальше, следя за всем, попадавшимся нам под ноги. Без каких-либо успехов вернулись на то место, где ели. Мрачно глянули на холм. И тут только увидели нечто тёмное вверху.
– Может, там тот самый вход?
– Проверим.
– Тот самый, - влез мир.
Сегодня он чрезмерно общительный. Хотя… должно быть сложно, когда долго не удаётся с кем-то поговорить!
Мы полезли наверх. Мальчик поскользнулся, схватился за ветку, но та обломилась. Я был чуть выше, поэтому не смог его удержать. Он скатился, ушибся об толстый дуб, вытянувшийся у основания холма.
Медленно спустился, осмотрел его ногу.
– Давай вернёмся обратно. Дождёмся, пока будет хорошая погода, и продолжим осуществлять наш план.
– Нет! – резко возразил друг, - Мы пойдём вдвоём!
– Но тебе больно. Ты ведь сильно ушиб ногу. Как бы из-за этого нам не попасть в беду. Давай я верну тебя обратно – и пойду один.
– Нет, мне ещё больнее, - он куснул губу, - Не могу уйти, ничего не предприняв.
– Почему?
Он потупил взгляд, заговорил не сразу:
– Это моё вещество спровоцировало такой размах «Проклятья алхимиков» в этом году. То, которое я около года назад предложил активно использовать вместо других. Думал, что оно безопаснее других видов, которые использовали прежде.
Я потрясённо застыл. Он?.. Вячеслав руку приложил к начавшемуся кошмару? Но… как же так! Он не мог! Он же добрый, ненавидит причинять кому-то боль! И… это устроил он, хотя и ненарочно, думая, что сделает как лучше. Ведь не со зла же друг так поступил!
– Ты же не нарочно, - сказал я, положив руку ему на плечо. – Не нужно так себя терзать из-за этого, Вячеслав!
– Ты… - он растерянно посмотрел на мою руку, - Ты не ненавидишь меня за всё это?
– Это вышло случайно. Ты не хотел. Ты старался спасти людей. И ногу поверил. Давай, всё-таки я один. А ты в другой раз сделаешь что-то полезное.
– Но мне больно! – он сорвался на крик. – Я в этом замешан! Из-за меня пострадали люди!
– Вообще-то, не ты один засорял этот мир искусственными веществами. Просто твои как-то раз среагировали вместе с теми, которые выбросил не ты. Не ты один виноват в появлении и размахе «Проклятья алхимиков». Кстати, твоего деда и твоего отца никто не просил использовать алхимическое оружие против врагов! Другого оружия им, видите ли, было мало! За яды взялись!
Он по груди себя ударил, со всей силы. Выдохнул отчаянно:
– Какая мне разница, что сделали другие? Мне больно, что в этом ужасе замешан и я! Я ненавижу себя за тот выбор!
И выглядел он таким потерянным! Мне было больно смотреть, как мой друг страдает.
– Да ладно тебе! – я примиряющее хлопнул его по плечу, - Если вот эту Мириону послушать, то мы вообще все последние тысячелетия, а то и десятки тысяч лет занимаемся в основном ерундой. Хотя… вот не хочу я в это верить! Я же нормально жил. И даже прилично. А её послушаешь – так всё не то.