Песня моей души
Шрифт:
Ну, разумеется, только один в такой сложной ситуации мог громко жахнуть кружкой по столу, внимание к себе привлекая, да ляпнуть ещё что-нибудь крамольное!
– Да, может статься, что эльфы и драконы – такие же люди, как и все? – серьёзно заявил Стёпка.
– Думаю, что драконы и эльфы с тобой не согласятся, - ухмыльнулся Белотур.
– А пошто мне чужое мнение? У меня своё есть! – ухмыльнулся Стёпка.
И в кухне, где уже было начали готовиться к серьёзной драке, стало подозрительно тихо. И на нас с Алиной опять так заинтересованно заоглядывались. Мне уже самому не по себе стало от такого дотошного внимания. Будто вот-вот разденут, проверять на схожесть с человеческими парнями.
– Магия-то у нас отличается, - улыбнулся я, - Это уже несомненно. Но вроде я огорчаюсь, радуюсь да влюбился как и вы все?..
Тишина стала уже задумчивая. Но вроде морды соседям бить ещё никто не лез. И на том ладно. Отвлёк их Степан. Я на знахаря посмотрел – он подмигнул мне. Ага, это не квас ему икается, это он просто решил в драке заслонить мою спину. И спасибо ему на том.
– А вообще, - улыбнулся я, - Мы тут ради Белотура и Смирёны собрались. Давайте уже праздновать? А что касается меня и Алины, то и на нашей свадьбе вы погуляете.
– А ещё вы нам дитя предъявите потом, - хитро прищурился Стёпка, - Научного интересу ради.
– Ну, хорошо, - улыбнулся я, - Состязание устроим, чьего первенца поздравлять будем первым, моего или Белотура?
Мужчины засмеялись – кто-то проворчал, мол, смотри, Кан, твои слова запомним – а моя невеста и молодая жена Белотура мило засмущались. В дом и на свадьбу наконец-то вернулось праздничное настроение.
Когда уже гости все разошлись и расползлись – последних серьёзно выносили за ворота Роман со Стёпкой – а молодожёны смущённые, будто юнцы перед первою своею свадьбой, удалились в свою опочивальню, настало время проводить и Станислава.
Тот ополоснул свои неизменные чашку и тарелку, вылив воду в мусорное ведро на заднем дворе. Попросил после ею огороды не поливать, а вылить куда подальше.
– Не хочу, чтобы вы заболели из-за меня.
– Мы знаем от неё лекарство, - улыбнулся я.
– Всё равно, - проворчал он.
Прошёл дом с задней двери насквозь. Я шёл за ним, чтобы до калитки проводить.
Он много сделал для школы, которую устроила Цветана. Даже при том, что когда-то оставил Алину и девочку одних в Черноречье, когда их схватил Борислав. Алина о том не рассказывала, но я сам заподозрил, что что-то там было не то, ведь в ту деревню у Связьгорода они пришли втроём, а в тюрьму столичную попали только Алина и Цветана. Вначале боялся, что помощника любимой или, хуже, её любовника, убили воины Борислава. Но ни девушка, ни девочка как-то не заговаривали о нём. Что было странно. Обе они были с добрыми сердцами. Они бы не смогли забыть того, кто погиб, пытаясь их защитить. Выходит, он их тогда предал, бросив одних при приближении наследника и его воинов? Или даже не вступился? По крайней мере, выручить из тюрьмы не пытался. Наверное, просто ушёл?..
Меня мучали мои вопросы. Но расспрашивать Алину об их отношениях я не решился. Спали они вместе или нет – я потом всё равно узнаю. Да и… если он её предал, зачем мне ей боль новую своими вопросами причинять? Даже если я временами ревновал, представляя, что она всё-таки была в его объятиях, выпрашивая защиту и сопровождение в Черноречье, или из благодарности. Всё-таки, не моё это дело, какие у них отношения. Да и… она же хочет жизнь свою провести со мной! Да и… если эльфы меня всё-таки поймают, сами или с помощью драконов, они могут меня казнить. Тогда моя любимая останется одна. Даже если Мириона её защищать будет, как свою подругу. Всё-таки, не дело Алине оставаться одной.
На расчётливого и корыстолюбивого Романа я тоже особо не рассчитывал. Тот делал, что мог для сестры. Но слишком добрым или принципиальным светопольский воин не был. Может, и замуж за меня спихнуть хотел не потому или не столько потому, что сестра его меня любила, да притом взаимно, а потому, что я показал, что чего-то стою как воин – и защитить смогу. Да и ему уже можно будет больше заняться собой и своими интересами после свадьбы. Я подозревал, что пока я не женюсь на Алине, брат её из нашего дома никуда не денется. Да он и жил себе свободно, за наш счёт. Разве что хозяйке дома иногда давал за кров. Но не так, сколько бы платил за жильё в трактире, поменьше. И готовила для него сестра заботливо и с любовью, упрашивала хозяйку её почаще на кухню пустить над едою поколдовать. Более того, практичный Роман не мог не учесть, что я к тому же знаком с королями трёх стран, дружу со многими начинающими или вполне успешными лекарями, травниками и знахарями. То есть, жених в общем-то видный.
Нет, мне-то было наплевать, с кем я там дружу или знаком – что лекарских учеников, что уже известных я уважал одинаково. А общение с королями, да дружба со вторым чернореченским принцем – так уж случилось. Я бы Вячеславу симпатизировал итак, хотя бы за то, что он отважно пошёл спасать мою любимую, даже зная, что она из ворогов. И за его попытки ограничить мощь алхимического оружия – он ведь подставлял свою голову, пытаясь настаивать о замене составов для армии. На мой взгляд один Вячеслав сделал для людей трёх народов едва ли не больше, чем нынешние три правителя. Миротворцев и лекарей я уважал намного более, чем воинов. Жизнь отобрать – легко и можно даже быстро затушить пламя чьей-то жизни. Как свечу погасить можно одним касанием. Но жизнь сохранить или вдохнуть в сердца желание жить – это намного сложнее было. И красивее намного.
Или просто… эльф я махровый!
Хотя после свершившийся моей глупейшей мести, я и воинов, и мстителей уж начал понимать. Ненависть и ярость как поток бывают – захватят и сносят тебя всего. И сколько-то пронесут, прежде чем опомнишься, прежде чем сумеешь или хотя бы попытаешься выбраться. И можно прежде ходить задирая нос и говорить серьёзно: я не такой, я добрый, а потом… потом стать на пути пробудившегося ревущего потока. И быть сметённым потоком тем. Покуда жизнь не загонит в угол, так и не поймёшь всего. Ни боли и поступков других не поймёшь, ни грани своей низости и предела своего терпения. Я потому уж начал говорить с некоторых пор тем, кто начинал меня хвалить или хвалить уж слишком приторно, липучей едкой лестью терзая душу: я обычный. Я самый обычный. Могу быть добрым, могу быть злым. Я просто обычный самый менестрель. И маг обычный. И воин. Хотя про то, что я умею драться, я уже особо не говорил. Стеснялся.
И… ревновал. Порою очень страшно ревновал её к Станиславу. Не знаю, сумел ли спрятать свои чувства и мысли. Но, даже если не сумел, она о том молчала, не упрекала меня.
Потому я однажды решился спросить Цветану. И много печального услышал от девочки, когда как-то застал её у неё в замке одну, когда её охранник и помощник отошёл куда-то, кажется, докладывать Вадимиру об обстановке и делах школы.
Всё-таки, Станислав их предал. Хотя ни Алина мне на него ни жаловалась, ни сама Цветана. Девочка тоже молчала, пока не спросил. А когда подруга моей любимой вернулась в Новодалье, то король опять ей в охранники навязал Станислава. Тот не извинился, даже когда они остались наедине.
– Хотя он немного больше заботливый стал с того времени, - задумчиво добавила Цветана. И иногда как-то странно на меня смотрел, - чуть помявшись, смущённо добавила, - И, даже больше, чем на меня – он смотрел на Алину. Как-то пристально её разглядывал, - и, видимо, заметив что-то в моём лице, заботливая подруга торопливо добавила, - Но я не думаю, что между ними что-то было!
– Просто она смогла выжить, даже попавшись жестокому Бориславу, - улыбнулся я, - Смогла сама спастись и тебя спасти, даже без его помощи. Будь я на месте Станислава, сам бы удивился, если бы встретился с ней спустя время, когда она вроде должна уже была гнить в земле. Такая удивительная женщина и меня бы самого заинтересовала.