Песня моей души
Шрифт:
Поскольку Роман отсутствовал, маг сообщил эту весть только мне и Алине. Девушка прикусила губу, села в уголке и начала нервно сминать подол платья. Мы не услышали от неё ни единого слова. Эндарс долго наблюдал за нами, потом резко поднялся из-за стола и позвал меня на улицу. Я приготовился обороняться, вздумай маг припомнить то заклинание, из-за которого он насколько-то застрял в заколдованном овраге. Он мог ударить меня с мухой именно за тот овраг. Сорвавшись. Или он запоздало вычислил, что та смесь заклинаний сделана мной.
Эндарс сел на пороге. Помедлив, последовал его примеру, только занял не ту же ступеньку, а следующую, которая повыше. Помолчав, он едва слышно сказал, так, чтобы прохожие с улицы не расслышали:
– Я выйду к чернореченскому войску и постараюсь прогнать его из Светополья. Ты будешь мне помогать?
Так, сначала он пытался меня прищучить с той злополучной мухой, а теперь просит помогать? Издевается?!
Усмехнувшись, уточнил:
– Неужели, ты думаешь, будто сумеешь в одиночку прогнать всех вражеских воинов?
– Я не настолько самоуверен, чтобы так думать, но приложу все силы для этого, - глаза его горели предвкушением схватки.
Мушиная несчастная судьба померкла перед его жаждой схватки с чернореченцами. Может быть, он просто любит опасные приключения? И, даже если и понял, откуда я родом, намекал, что выдаст меня, просто ради того, чтобы пощекотать нам обоим нервы? Но всё-таки…
– Эндарс, ты рехнулся?! Даже не будь среди них магов, тебе и тогда с ними не справиться.
– Это почему же? – насмешливая улыбка.
– В Черноречье один из лучших центров алхимической науки. Наверняка они притащат с собой какое-нибудь алхимическое оружие.
– Поживём – увидим, - осклабился маг.
То ли он безумец, то ли…
Задумчиво потёр выбритый подбородок, разглядывая его. Маг смотрел на меня насмешливо. Хм, а будь он из другого Основного народа, то мог бы разглядеть, кто я!
Эндарс продолжал улыбаться.
Эндарс… имя, которого не дают ни в Белом, ни в Синем краю. Разве что совсем далеко. Или… или это вымышленное имя? А они, кстати, любят сами выдумывать имена, чтобы у каждого было своё, уникальное, которого ни у кого прежде не было.
Эндарс продолжал улыбаться, сидя.
Или он просто безумный авантюрист. Или просто безумец.
Вздыхаю. Говорю печально:
– Поберёг бы ты свою жизнь. Впрочем, распоряжаться ею тебе, а не мне.
Серые глаза гневно сверкнули.
– Значит, ты не будешь вмешиваться?
Спокойно отвечаю:
– Конечно, не буду.
Маг мрачно прищурился:
– Значит, тебе безразлично, что случится с Алиной, если враги войдут в Дубовый город?
– Разумеется, нет. Я буду охранять её. Тут.
Кажется, слишком много ему сболтнул. Молодой мужчина впился в меня взором:
– Ты волнуешься за неё, правда? Она чего-то значит для тебя?
Неужели… Так он нарочно себя отравил, чтобы здесь задержаться?! Глупо, хотя… это тоже возможность остаться рядом с ней, не вызывая подозрений её брата. Но, интересно, насколько Эндарс серьёзен в своём стремлении к Алине?.. Попробую проверить.
Тихо, но твёрдо объявил:
– Я люблю Алину.
Он поднялся и твёрдо сообщил:
– Я тоже люблю её.
Я встал. Оставаясь стоять на ступеньке, то есть, выше его, стоящего на земле.
Взгляд на взгляд. Как будто два клинка схватились в звенящем поединке. Значит, у него не просто симпатия. Хм… и, кстати, он хорошо свои чувства скрывал: я только заметил несколько взглядов. Ну и эту глупую выходку, с которой он решил задержаться в этом доме ещё на несколько дней.
– Разве ты ничего не заметил? – он вдруг улыбнулся. Спокойно.
– Совсем ничего, - также спокойно улыбаюсь.
Степень моей внимательности врагу не стоит знать.
– В этом мы похожи, - усмехнулся светловолосый мужчина. – Кстати, всё хочу спросить, из какой ты страны?
– Бесполезно спрашивать: не дождёшься моего ответа.
Внимательный взгляд на меня и красную вышивку на моей льняной одежде. Потом он как ни в чём ни бывало, заметил:
– Ты ничего не говорил о твоей родине и о семье. Я думал, что можно спросить.
Усмехаюсь и насмешливо отбиваю удар:
– Ты тоже ничего не говорил ни о родине, ни о семье.
– Я могу сказать, откуда я родом, - ответная усмешка, - Но о семье промолчу. Есть причины.
– И у меня есть причина не рассказывать о моей семье и доме.
Собственно, и дома у меня нет. Хотя может ещё стоять то уютное здание, в котором родила меня мама, в котором учил меня играть на флейте отец. Впрочем, за столько лет мой бывший дом вполне бы мог развалиться. Большой сад бы зарос. Если же здание не развалилось, кто-то мог поселиться в нём. Вероятнее, кто-то из моих родственников. Хотя… вряд ли бы они на такое решились. Да и вспоминать о них не хочется. Тогда никто не вступился за родителей, кроме меня. Словно и не было ни кровных, ни дружеских связей. Почему-то родителей ясно вспомнить не удаётся: их лица помутнели и отчасти стёрлись из памяти.
В этот миг в душе запылала ненависть. Тёмное неугасаемое пламя заглушило всё остальное.
Тот, кто разрушил мою семью и отобрал у меня детство, обязан заплатить за сотворённое им зло!
– Ненависть ни к чему хорошему не приводит: я сам в этом убедился, - неожиданно сказал Эндарс. – Жизнь, бесценные дни, растрачиваются на ненависть и остаётся слишком мало места для счастья.
Мрачно ответил:
– У меня есть причина, по которой я ненавижу кое-кого.
– Возможно, наоборот, никакой причины нет. Хотя… ты же ничего не расскажешь, верно? Может, у тебя-то как раз причина и есть, - Эндарс какое-то время смотрел на выползающих на улицы горожан, кому-то приветственно махнул рукой.