Пьесы
Шрифт:
Ивчиков. Почему?!
Колобашкин. Это я тебя должен спросить почему? Наверно, потому, что эту ерунду уже придумали братья Гримм. И это называлось у них сказкой «Золушка»!.. Скажи, тебя когда-нибудь обижали несправедливо?
Ивчиков. В общем… в общем…
Колобашкин. Ну, а ты-то хоть кого-нибудь обижал?
Ивчиков. Ну что вы!
Колобашкин. Что я! Что я!.. Идет время. У тебя никудышный биоток. Ну что же делать? (Заходил по комнате, щелкая
Ивчиков (чуть подобострастно). Как ты хорошо придумал. Встанем коллективом!
Колобашкин (берет за руку Ивчикова). Ну, давай. О чем бы ты хотел поведать на этот раз… Только что-нибудь вечное, прекрасное.
Ивчиков. Например, о вечности подлинного искусства. Можно?
Колобашкин. Допустим. А я в это время по своей привычке буду клеймить окружающих. Преисполнились вдохновением. Рванулись. Включаю.
Голос МАДАФ. Старт. Раз… Два… Три… Четыре… Пять…
Колобашкин (рассматривая). Вот это биоток. Силен, как Змей Горыныч.
Голос МАДАФ. Страна — Греция. Восьмой век до новой эры. Старт!
Выходит человек в греческой тунике. У него на шее висит дощечка с надписью: «Смелый».
(Радостно, с одесским темпераментом.) Кто это?! Как фамилия? Уж не знаменитый ли это греческий певец Писистрат, о!.. Что за вывеска у тебя на груди?
Человек. Здесь написано, что я смелый певец. Отныне все смелые будут носить на груди такие вывески. А то кому интересно быть смелым, если об этом не знают другие?
Голос МАДАФ. Как интересно! Ты смел, и ты увенчан лаврами. Как тебе удается совместить лавры и такую смелость? Ответь. И это будет поучительный урок для незрелых умов наших юношей.
Человек. Для этого, сограждане, надо иметь золотую глотку. Разъясняю: видишь ли, обычный певец может пропеть всего одну песню, а я две подряд. Сначала я всегда пою смелую песню… Ну… хотя бы вспомни мою «Песнь о недостатке цитрусовых в Греции». Я пою ее и, допустим, вижу, как… на челе иных появляется легкая задумчивость. И тогда тотчас, без передышки, я начинаю петь вторую песню о том, что «в Греции все есть». Я пою ее обычно в два раза дольше. Так что о первой забывают. Ее вроде не было, но в то же время она была… Да. Все дело в глотке, друг Лавсаний… Слушай. Я хочу задать один вопрос…
Голос МАДАФ. Мои уши открыты твоим словам.
Человек. Может быть, ты помнишь, у меня был сотоварищ. Мы начинали вместе. Он был то ли глухой, то ли слепой… Я хотел узнать его судьбу.
Голос МАДАФ. Слепой? Глухой? Не слышал.
Человек (начиная сердиться). Ну как же ты не слышал?
Голос МАДАФ. Да… да… Припоминаю… Слепой?.. Да-да… Он впал сначала в бедность, а потом была суровая зима… Финики померзли, апельсины померзли и греки померзли.
Человек. Несчастный сотоварищ. (Бормочет) Как же его звали? Начинаю забывать имена сверстников. Они торчат из памяти, как занозы, и мучают.
Голос МАДАФ. Что в имени тебе его? Коли его удел — забвенье…
Крики.
Вы слышите, вас приветствуют греки.
Человек (осенило). Комер… Вспомнил! Комер!..
Голос МАДАФ. Гомер… По-моему, Гомер.
Человек. Гомер. Бедный сотоварищ. Жестокая судьба.
Колобашкин (останавливает МАДАФ. Тоскливо). Не вышло! Моя злость победила!
Ивчиков (осторожно). Ты прости… Только не сердись… Но мне показалось, что в шкуре мамонта был… Пивоваров! И… в греческой тунике — тоже…
Колобашкин. Ты отстанешь от меня со своим Пивоваровым, в конце-то концов!?. Где прекрасные высокие идеи?! Где они, проклятые?
Ивчиков. У тебя осталось немного энергии. Можно мне… если, конечно, удастся… перенестись во времена «Сказания о Ферапонтовом монастыре»?
Колобашкин. Знаешь… Переносись куда хочешь! (Сидит поникший.)
Ивчиков включает машину.
Голос МАДАФ. Старт… Четырнадцатый век… Шестнадцатый век… Семнадцатый век… Восемнадцатый век… Девятнадцатый век…
Скрежет. Наступает тишина.
Ивчиков. Что это значит?
Колобашкин. Это значит, твое «Сказание» сочинили в девятнадцатом веке. (Мстительно.) Доволен? Ивчиков. То есть как — в девятнадцатом?
Колобашкин. Отстань! Не знаю! Кончилась энергия!
Ивчиков. Нет, ты понимаешь, что ты говоришь? Выходит… «Сказание» — подделка?
Колобашкин. Иди ты к черту! Бедный Колобашкин! Мечты…
Ивчиков. А как же архив? Как же Пивоваров теперь?
Колобашкин (завопил). Опять — Пивоваров!
Стук сверху — в потолок. Голос: «Вы что, с ума там посходили?!»
Ивчиков. Соседи проснулись. (Выдергивает выключатель МАДАФ) грохот.
Что это?
Колобашкин (в отчаянии шепчет). Болван, Бургундский герцог опять упал с коня!
Голос из-за стены : «Три часа ночи. Хулиганье! Мы позовем милицию!»