Пэт из Серебряной рощи
Шрифт:
Девочка очень гордилась кладбищем и жалела, что Гардинеров там больше не хоронят. Пэт казалось, что очень приятно быть похороненной дома, каждый день слышать голоса своей родни и другие уютные домашние звуки, которые сейчас влетали в круглое окошечко. Жужжал точильный камень – папа точил топор, расположившись под яблоней. Где-то лаяла собака. По листве тополей шуршал западный ветер, ухали сычи в березовой роще. Джуди говорила, что так они накликают дождь. Кулдыкал огромный белый индюк. Гуси дяди Тома переругивались с гусями из Серебряной рощи, визжали свиньи. Котенок требовал, чтобы его пустили в амбар. Где-то смеялась
Джо свистел где-то на Шепчущей дорожке, которая вела к дому дяди Тома мимо большого амбара. К большому амбару притулился маленький. Это был странный амбарчик – с эркерными окнами, фронтоном и башенкой. Когда в Южной долине построили новую церковь, Дедушка Гардинер выкупил небольшое здание старой церкви и приспособил его под амбар. Это был единственный поступок, который Джуди Плам не одобряла. Поэтому, когда с дедушкой случился удар в возрасте семидесяти пяти лет, Джуди всем говорила, что этого следовало ожидать. И она считала, что все свиньи в Серебряной роще болеют ревматизмом с тех пор, как свинарник перенесли в старую церковь.
Солнце село. Пэт любила смотреть, как закат отражается в окнах дяди Тома за Шепчущей дорожкой. Тополиные листья мягко шептались в сумерках, во дворе показались круглые пушистые котята. В Серебряной роще всегда было много котят. Пэт их очень любила. Когда ей было четыре года, священник разрешил ей задать ему любой вопрос, какой придет в голову. Пэт скорбно спросила, почему Мистер Том не приносит котят, и бедный пастырь попросил отставки на следующем церковном совете. Он любил посмеяться и говорил, что не может читать проповедь, когда маленькая Пэт Гардинер с уморительной торжественностью взирает на него со своего места. Во дворе показались черная Воскресенье, пятнистый Понедельник, кремовый Вторник, рыжая Среда, трехцветная Пятница и серая, как сумерки, Суббота. Только полосатый Четверг продолжал жалобно мяукать под дверью амбара. Четверг был необщительным котенком и гулял сам по себе, как кошка из сказки Киплинга.
Старый индюк, тряся кораллово-красной бородкой, уселся на садовую изгородь. В воздухе сновали летучие мыши. Джуди говорила, что на них ездят феи. На западе и востоке – у Неда Бейкера, Кеннета Робинсона, Дункана Гардинера и Джеймса Адамса – зажигались огни. Пэт представляла, что сейчас делают люди за этими окнами. И только в старом белом доме через две фермы от Серебряной рощи никогда не зажигался свет. Этот дом стоял на вершине холма среди густых елей. Пэт называла его Одиноким домиком. Там никто не жил уже много лет. Пэт его особенно жалела в сумерках, когда во всех остальных домах светились окна. Наверное, ему было одиноко и грустно. Возмутительно, что у него нет того, что есть у всех остальных.
– Джуди, дому хочется, чтобы в нем кто-то жил, – грустно говорила Пэт.
Прямо над высокой бледно-серебристой елью, которая росла в самом сердце Серебряной рощи, вспыхнула первая звезда. От этого зрелища сердце Пэт всегда сладко ныло. Вот бы вознестись туда, где самая верхушка ели раскачивается между вечерней звездой и тьмой.
Глава III. Немного о капусте
Джуди почти довязала красную розу, когда Пэт вспомнила странные слова о капусте.
– Джуди Плам, – сказала она, – а что ты собираешься искать в капусте?
– А если я скажу, что мы найдем там нового младенца? – Джуди посмотрела на нее в упор.
На мгновение Пэт оторопела.
– Джуди, ты правда думаешь, что нам тут не хватает детей?
– Младенец спрашивать не будет. Да это и к лучшему. Что за дом без маленьких?
– Ты… ты будешь любить его больше меня, Джуди Плам?
Голос Пэт дрожал.
– Ну уж этому не бывать, золотко. Ты – моя детка и останешься моей, пусть хоть дюжину детей найдут в капусте. Я про твою мамку говорю. Понадобился ей младенчик, и хоть ты что, Пэтси. Надо ее пожалеть, глянь, какая она слабенькая. Вот тебе мой сказ.
– Ну, если мама хочет ребенка, то я не против, – уступила Пэт. – Только вот, – добавила она грустно, – у нас сейчас такая хорошая маленькая семья. Мама, папа, тетя Хейзел, ты, Джо, Сид и я. Если бы так всегда оставалось…
– Оно конечно… Да разве не грустно думать, что семья больше не вырастет? Нехорошо. Раз твоей маме понадобился младенчик, то придется Джуди Плам размять свои старые кости и поглядеть, что там выросло в капусте.
– Джуди, а детей правда находят в капусте? Джен Фостер говорит, что их доктор приносит в черном саквояже. А Эллен Прайс говорит, что аист. А Поли Гардинер – что их достает из своей корзины старая бабуля Гарланд, которая живет у моста.
– И дети такое говорят! – возмутилась Джуди. – Сколько раз у нас бывал доктор Бентли? Он что, приносил саквояж?
– Не-е-ет.
– А где ты видала аистов на Острове?
Пэт не видала.
– Про бабулю Гарланд не скажу, может, у нее в корзине и найдется младенчик-другой. А если и так, то откуда, по-твоему, она их берет? Ясное дело, с грядки! Бабуля Гарланд в детях не понимает, ее младенцев нам тут не нужно, понятно тебе?
– Ой, да, Джуди. А можно я поищу вместе с тобой?
– Нет, вы ее послушайте! Что ты такое говоришь, детка? Младенца в капусте найти может только старуха с ведьминой кровью, вроде меня. Как луна взойдет, я возьму кота и пойду в огород. Искать детей – это серьезное дело. Думаешь, с этим кто попало справится?
Пэт сдалась и грустно вздохнула.
– Выбери хорошенького, Джуди, ладно? Серебряной роще нужен хорошенький ребеночек.
– Так и быть. Поначалу они все так себе, мятые, кривые, как капустные листья. Мало того, смазливые дети потом становятся уродинами. Когда я девчонкой была…
– Ты была девчонкой, Джуди? – Пэт в это не поверила.
Нелепо думать, что Джуди Плам была когда-то ребенком. Скажут еще, что когда-то Джуди Плам и на свете не было!
– А как же? Я была такая красотка, что соседи брали меня взаймы гостям показывать. И погляди на меня теперь! Вот помни про это, если ребеночек тебе сразу не понравится. Как я подросла – заболела желтухой. Желтая была, как медная ручка. И с тех пор прежней уже не стала.
– Но ты не уродливая, Джуди!
– Ну, может быть, – осторожно сказала Джуди. – Но если б я сама выбирала, взяла бы себе другое лицо… Глянь, какая пышная роза вышла. Мне доить пора, а ты пойди впусти своего Четверга в амбар, ишь как надрывается. И смотри, про капусту молчок!