Петербургские истории
Шрифт:
Мы оставили выбранные вещи, и я занялась уборкой.
А в пятницу бабушка нашла потенциального жильца: невысокого паренька в очках с серьезным взглядом. Она показала комнату, обговорила условия. Ударили по рукам, и ба привела новенького на кухню, знакомить с соседями:
— Вот, наш новый сосед, прошу любить и жаловать!
Все обернулись.
— Хазаров Кирилл, — представился парень, — студент первого курса физико-математического факультета Санкт-Петербургского Университета.
— Очень приятно, — я вышла вперед, подавая всем пример, — Кристина Стригова.
Пока все знакомились, вернулась к плите: завтра утром поедем на машине, надо собраться и приготовиться. Суп, второе, некоторые вещи. Так как мы поедем на машине, проблем с тяжестью не будет. Еще, разумеется, с нами поедет самовар: он, конечно, замечательный, но уж больно много места занимает!
Стоило новенькому выйти, как Аннушка насела на меня:
— А кто он такой?!
— Студент, тебе же сказали, — тетя Оля аккуратно свернула последний голубец и уложила в латку, — приехал учиться.
— Как я его понимаю!.. — добавил Дима, — некоторые общаги хуже помойки бывают! Уж я насмотрелся, точно знаю. Да и делить комнату с несколькими чужими людьми всегда сложнее. Пока обвыкнутся и притрутся… нервов!! — он закатил глаза и выключил огонь под кастрюлей, — а готовить может и на моей плите, мне не жалко. Я и так в основном на работе, а ближайшую неделю, вообще, аврал будет.
— Мы договорились, что он будет использовать нашу, — я перемешала рагу, — что там студенту готовить? Разве что сосиски сварить, да яичницу пожарить. Холодильника в комнате нет, потом, может, подкопим и маленький купим. Посуды чуток имеется, жить можно.
— Лиха беда начало, — кивнули соседи.
На том и порешили.
А рано-рано утром в субботу мы вдвоем перетаскали в машину вещи и поехали на дачу. Город потихоньку просыпался: почти не было прохожих, машины только изредка проезжали по остывшему за ночь асфальту. Хорошенько прогретый двигатель машины бодро фырчал, пока мы пересекали Неву по мостам, неслись по проспектам и кружили по улицам. Я с непривычки осторожничала, сильно не торопилась, бабушка рядом с картой на коленях отслеживала маршрут и следила за тем, чтобы мы не заблудились.
— Надо дать машине имя, — вдруг решительно заявила ба, стоило нам повернуть на проспект Стачек.
— Имя? — я внимательно следила за неторопливым грузовиком впереди и не сразу поняла смысл.
— Ну да! Как говорится: дашь имя — дашь силу. Позже на участке нужные ритуалы проведем.
— Тогда… — я лихо обогнала доставший меня грузовик и прибавила газу, — мне нравится Манечка.
— Манечка?.. Почему именно так?
— Машина-Маша-Машенька-Манечка.
— Ну что ж… — бабушка с сомнением посмотрела на меня, но кивнула, — вполне логично. И очень… по-женски. Подойдет.
Машина, видимо, одобряя мой выбор, басисто зарокотала и начала лучше слушаться руля.
— Кажется, ей нравится.
Мы выехали на Комсомольскую площадь, обогнали поливальную машину и снова вырулили на Стачек. Дальше можно было чуток выдохнуть: сложный перекресток будет только с Маршала Жукова.
— Надо было, пожалуй, купить что-нибудь сладенькое, мастера угостить чаем.
— Можно будет остановиться у магазина. Смотри впереди, а я скорость сброшу.
Мы проехали еще пару кварталов, когда ба указала на небольшой магазин, из которого как раз вышла тетка:
— Вон, смотри! Открыто!
— Сейчас… — я сосредоточилась на процессе параллельной парковки.
Бабушка подхватила сумочку, я заперла машину. По раннему часу иных посетителей в магазине не было. Сонная продавщица баюкала в руках большую кружку с кофе: аромат стоял на все помещение.
— Здра-аах! — сте, — она подавила зевок, — чего желаете?..
— Здравствуйте. Что у вас есть сладенького, к чаю, свежего?
— Вот двадцать минут назад машина уехала, с хлебозавода, — она провела рукой в сторону хлебного отдела, — хлеб, батон, плюшки свежайшие, обсыпные рогалики. Бублики я сама беру, мои мелкие, аж дерутся.
— Нам, пожалуй, полбуханки ржаного, батон, вот эти рогалики и два бублика. Сушки есть?
— Найдутся, — продавщица поднесла к кассе продукты, — вам с маком или с солью?
— С маком.
Целый пакет бабушка понесла сама: бесплатную сумочку нам подарили, в честь большой покупки.
— Симпатичный пакетик, — я посмотрела на яркие-яркие разводы лилового и фиолетового, — и большой, пригодится в хозяйстве.
— Ну да.
Мы вырулили на проезжую часть и двинулись дальше. Разъехались на перекрестке с трамваем, бибикнули велосипедисту, дуриком рванувшему наперерез. Стачек сменилось Петергофским шоссе, и я прибавила газу: машин было совсем мало. Выехав на Морскую улицу в родимом Мартышкино, добрались до нужного поворота и попали на Лесную.
Было тихо и свежо, где-то каркала ворона, шумели деревья. Бабушка вышла первой и отомкнула ворота, я аккуратно въехала на участок и заглушила мотор.
— Отлично, — она заперла за нами и открыла заднюю дверцу, — сейчас возьму сумку и открою дом.
— Я тогда займусь тяжелым. Или лучше продуктами?
— Продуктами. Тяжелое потом перенесем, когда все будет открыто.
Сонный Пуша выбрался из-за дивана и устроился возле блюдца.
— Сейчас, сейчас, — бабушка налила ему молока, — покушай, и я всех духов соберу, которые пока не спят. Надо поговорить.
Домовой в рекордные сроки очистил посудинку и вопросительно подкатился к нам под ноги. Бабушка поманила его за собой, выходя на крыльцо. Встала и позвала всех:
— Беда случилась. Жрецы больших религий решили уничтожить всех ведающих, не взирая ни на окраску, ни на дела. С нами разделаются — за вас возьмутся.
— Как же это?!. — Брызг всплеснул руками, — земля же погибнет!..
— Это что же, всех, что ли?..
— Земляных, водяных, домовых, прочих, — бабушка кивнула, — полезных и вредных, всех без разбора. Сейчас мы с внучкой приехали, потому что вот-вот приедет мастер, будет делать скрытую от простых людей лакуну на нашем участке.