Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века
Шрифт:
После революции наступила вседозволенность, и охотничьи угодья Лисинской лесной дачи просто-напросто разорили. Когда в 1921 году провели ревизию, оказалось, что из 200 лосей осталось только 3, а из 150 токовавших глухарей – 25. В середине 1920-х годов на территории лесничества стал создаваться охотничий заказник. Именно на его основе рождалось «советское» охотоведение.
Воспоминания о царской охоте сохранились до сих пор и в Гатчине: до наших дней уцелела Егерская слобода, устроенная во время царствования Александра II и представлявшая, как говорили в те времена, «редкий случай образцового устройства и дисциплины». Она возникла в 1857-1860 годах в связи с переводом в Гатчину из Петергофа Ведомства придворной
Это были небольшие постройки типа швейцарских шале, рассчитанные на две семьи. Они представляли собой рубленые пятистенки, с двух сторон к ним примыкали высокие крыльца с навесами. На каждом из строений прибивались дощечки с надписями должностей, занимаемых его обитателями. Тут стояли дома смотрителей зверинца, государева ружьеносца, начальника императорской охоты, школа для мальчиков и девочек, а остальные постройки занимали егеря различных наименований: стременные, доезжачие, тенятники, сокольничьи и др.
Сохранившиеся старинные постройки Егерской слободы. Фото автора, 2000 год
Работу Георга Гросса оценили настолько высоко, что проект слободы зачли 30-летнему архитектору вместо выполнения положенной обязательной программы работ на присвоение звания академика. Этого высокого звания его удостоили в 1858 году.
А в 1880-е годы Егерская слобода пополнилась удивительно красивой Покровской церковью, построенной в стиле московской архитектуры XVII века. Она придала особое очарование этим местам. Церковь сохранилась до наших дней, недавно отреставрирована и находится сегодня в образцовом состоянии.
…За егерскими домиками тянулись псовые дворы и бараки. «Любо посмотреть, как живется царским собакам, – замечал один из современников в конце XIX века. – Какой уход, какая заботливость. Куда ни взглянешь, всюду они резвятся и своим радостным лаем встречают присматривающего за ними егеря. Днем гончие находятся на большом огороженном частоколом дворе, а к вечеру, когда наступит холод, их вводят в просторные сараи, где на душистом, мягком сене и чистой соломе они проводят ночь. Более нежная порода борзых собак только в жаркое время проводит весь день на своем дворе, остальное время в длинных бараках, где для каждого пса устроены комфортабельные норы с мягкой соломенной подстилкой».
Покровская церковь в Егерской слободе. Фото автора, 2000 год
Для каждой породы собак устроили отдельные псовые дворы, «все теплые помещения прекрасно выветрены и чисто прибраны, поэтому нет ничего удивительного, что все собаки Императорской охоты имеют такой роскошный вид». По словам того же современника: «Хотя теперь и редко устраиваются псовые охоты, но собаки настолько выдрессированы, что сейчас же могут принять участие в охоте. Насколько хороша дисциплина в егерской слободе, достаточно видеть пример на собаках. Когда я с егерем вошел на псовый двор гончих, где их жило около 300, то меня порадовал тот приятный лай, с каким дружная свора костромичей бросилась ласкаться к своему егерю. Он поласкал их, а затем, хлопнув арапником, крикнул: "Стройся!" В один миг эта буйная, лающая ватага смолкла, насторожилась и построилась в большую, совершенно квадратную колонну. Все взоры их были устремлены на своего учителя…»
Для воспитания молодых собак при Егерской слободе в отгороженных плотным частоколом ямах держали медведей, волков и лисиц. Первые жили в слободе на пансионе, ибо их маленькими приносили сюда с императорской
Неподалеку от слободы за частоколом располагался парк «Ремиз», где на свободе ходили олени, зайцы, барсуки, хорьки и другое мелкое зверье, а в особом птичнике разводили фазанов. По другую сторону размещался громадный зверинец для содержания оленьих стад. Вообще же все крестьянские земли в окрестностях Гатчины и в те времена арендовались под императорскую охоту. В некоторых деревнях устраивались специальные «куропатники», где до охоты содержались куропатки и другая лесная дичь.
Сохранившиеся старинные постройки Егерской слободы. Фото автора, 2000 год
…Конечно, ни псовые дворы, ни «Ремиз», ни олений зверинец до нашего времени не сохранились, а вот резные деревянные домики егерей, обращенные на центральную улицу бывшей слободы, что возле железнодорожной станции Мариенбург, можно увидеть и сегодня. Как оказалось, нынешние ее жители неплохо знают о прошлом этих мест. «Этим домам лет уже полтораста, и еще столько же они простоят», – с гордостью сказала мне хозяйка одного из бывших егерских домиков.
К сожалению, за последние десятилетия многие детали оформления, по которым еще совсем недавно можно было судить о первоначальном облике слободы, утратились. По мнению главного архитектора Гатчины, необходима специальная городская программа по ее сохранению, использованию и содержанию. Ведь сохранившаяся до наших дней Егерская слобода – это уникальный памятник нашей истории и, без сомнения, одна из достопримечательностей бывшей Петербургской губернии…
Страстным и азартным любителем охоты был последний русский царь Николай П. Зачастую он предпочитал ее государственным делам, отменяя доклады министров и другие важные встречи. Охотой Николай II увлекался до самозабвения. В его дневнике можно встретить описания охотничьих облав под Петербургом, в них он участвовал почти каждую неделю и даже чаще, а также подробные описания добытых им трофеев. После каждой охоты царь скрупулезно записывал количество убитых им зверей и птиц. Трофеи огромны – на счету Николая II были сотни зайцев, кроликов, фазанов, тетеревов, глухарей и т.п.
«Сели в экипажи и поехали в Скворицы, – записал царь 22 сентября 1895 года. – Облава была очень удачная, взяли 15 загонов, убито 349 штук. Я убил в том числе: 7 тетеревов и 17 беляков – итого 24 штуки. Кончили, когда уж начало темнеть». Следующая царская охота была в Туганицах – из 332 птиц 30 были убиты царем. Затем – в Войсковицах. «Всего убито 314 штук; из этого числа мною: 1 тетерев, 2 рябчика, 1 вальдшнеп и 19 беляков», – записал Николай П.
А вот записи из дневника от 19 ноября 1896 года: «Орудовали в фазаннике. Всего убито 465. Из этого мною: 14 фазанов, 1 кролик, 15 зайцев – итого 30 штук». 17 декабря того же года царь охотился возле станции Владимирская на лосей. «Взяли всего два круга, в первом дядя Владимир и я убили по лосю; во втором – он же и граф Воронцов убили двух, а дядя Алексей и Николаша сильно ранили вместе большого быка. Результат отличный!» – отметил он в дневнике. И еще через день: «Выйдя в сад, увидел моего лося, которого привезли с места охоты; он оказался лучшим по рогам – 18 отростков! Это меня очень порадовало. Он отдан на съедение Сводному батальону». А один из самых впечатляющих результатов царь отметил в дневнике 11 ноября 1904 года – 144 убитых им фазана!