Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века
Шрифт:
Будучи в гостях у европейских монархов, Николай II всегда отправлялся с ними на охоту. Например, в августе 1896 года во время поездки в Австрию он участвовал в охоте в горах на оленей и кабанов. «Для меня охота была неудачна, стрелял, но олени проходили слишком далеко. Завтракали на воздухе, погода стала лучше. Всего убито 11 оленей», – записал государь в своем дневнике. Когда царь посещал Польшу (в ту пору – часть Российской империи), он охотился с польскими аристократами в старинных королевских угодьях. По воспоминаниям, каждый вечер убитые олени сваливались в груду перед домом. Охотники стояли подле, а царь и его гости подходили и осматривали свою добычу.
…Страсть
Где не скучно петербургскому дачнику
Про дачную жизнь времен «блистательного Санкт-Петербурга» можно говорить бесконечно и каждый раз находить новые штрихи к портрету этого явления, коренившегося в представлении о том, что душный, пыльный, задымленный, погрязший в антисанитарии город невозможен для проживания, и из него летом непременно нужно выехать всем семейством на природу. Удалиться от городских стен хотя бы на несколько километров и погрузиться в девственную чистоту природы, даже если она только кажется таковой. И ничего, что там, на даче, немало своих проблем и неустроенностей. Главное – прочь из города!
Дачные местности возникали во всех направлениях от Петербурга, как правило, в непосредственной близости от шоссейных и железных дорог. Ведь глава семейства на выходных также покидал душный город и присоединялся к семейству. А если речь шла о ближних пригородах, то отец семейства каждое утро ездил на службу, а вечером возвращался в «дачный рай».
Многие дачные местности давно уже вошли в городские черту, другие по сей день остаются любимыми местами отдыха. О том, чем дачная жизнь тех лет отличается от сегодняшней, и какими событиями она была наполнена, можно судить по заметкам в петербургской прессе.
Как только начиналась весна, в газетах непременно появлялась постоянная рубрика «Из дачных мест». В ней в преддверии дачной лихорадки, корреспонденты сообщали, что творится в каждой из местностей, давая петербургским семействам пищу для размышлений, куда податься этим летом. И уже в конце апреля – начале мая из Петербурга в дальние и ближние пригороды устремлялись дачные «обозы». Подбор дачи и выезд на нее был настоящим ритуалом, со своими правилами и традициями.
Прогуляемся и мы по дачным предместьям Петербурга, обратившись наугад к газете «Петербургский листок» 1892 года. Не смотрите на то, что в каждой из местностей находились причины для недовольства: сегодня, сквозь призму прошедших эпох, мы можем назвать это такими мелочами, на которые не стоило и обращать внимания. Но тогда это казалось колоссальными проблемами, ведь от них зависело благополучие летнего отдыха.
«Сельцо Мартышкино стало излюбленным дачным местечком для скитающегося петербуржца, – сообщалось в номере от 21 мая. – Ныне здесь почти нет дачи, свободной от постоя на лето. Влечет сюда петербургского жителя роскошная панорама моря, прелестное купание на песчаном дне залива и вполне сельская природа: Мартышкино кругом окаймлено полями, лугами и лесами».
Но не только прелести природы манили сюда горожан: «Вскоре начинаются здесь любительские дачные представления; труппа составляется очень солидная; кажется, все дачники имеют
О предполагаемой культурной программе сообщали и из Юкков, расположенных к северу от Петербурга: «Жизнь в Юкках обещает текущим летом отличаться особым оживлением. С июня при существующем здесь ресторане будет играть хор военной музыки и петь хор песенников».
Театр в Мартышкино. Открытка начала XX века
Ныне Юкки – популярный ближний пригород, мегаполис придвинулся к нему практически вплотную. Но это все равно еще загородное место, почти наполовину застроенное коттеджами состоятельных петербуржцев…
А неподалеку от Юкков, в тех же северных окрестностях Петербурга, горожан манили Вартемяги. Теперь до них можно добраться от города за считанные минуты, поскольку совсем рядом пролегла трасса Новоприозерского шоссе. В прежние времена до Вартемяг добирались по дороге на Кекгсгольм (ныне Приозерское шоссе), которое проходит прямо через поселок.
«Сообщения с Вартемягами очень удобно, – сообщалось в «Петербургском листке» 28 мая 1892 года. – От Парголова на почтовых лошадях можно задешево туда добраться. Провизия тоже недорога; только одного в Вартемягах не найти – спиртных напитков, ибо обыватели приговором обязались никогда не открывать питейных заведений».
Станция Мариенбург Балтийской железной дороги. Фото 1899 года
Чем же там манили петербуржцем Вартемяги? Читаем в той же заметке: «Прекрасная местность, сосновый лес и роскошный парк графа Шувалова привлекают в Вартемяги массу дачников. Здесь вы не найдете ни одного крестьянского домика, который бы не был занят дачником. Сами же хозяева ютятся кое-где по уголкам. Дачи не особенно дороги, потому и дачники большей частью народ небогатый – трудовой, каковы учителя и чиновники.
В Вартемягах дачники не скучают благодаря любезности владельца села – графа Шувалова, нашего посланника в Берлине, любезно предоставившего в распоряжение дачников для гуляния свой огромный парк, с его прудами, в которых водится рыба и ловить ее не воспрещается. Одним словом, это одно из лучших и удобных мест близ Петербурга. Ныне летом, как слышно, здешние прекрасные певчие – ученики регента Исаакиевского собора И.А. Соколова – предполагают дать здесь несколько концертов».
Теперь из северных Вартемяг перенесемся в Дудергоф. Здесь испытывался дефицит дачников, по крайней мере, в том 1892-м году, к которому мы обратились. «В этом году у нас в Дудергофе еще меньше дачников, чем в прошлом, – сетовал корреспондент на страницах газеты 28 мая. – Причиной тому страшно высокие цены на дачи и полное отсутствие мест гуляний. Теперь осталось единственное место для прогулок – дорога на станцию; прекрасный же парк вот уже две недели сплошь покрыт щебнем, который исключает возможность двигаться по дорогам, так как щебень насыпан во всю ширину дороги».