Петербургский рубеж
Шрифт:
А теперь, Евгений Никифорович, нам с вами надо подумать, как побыстрее обо всем случившемся доложить государю? Вы ведь, кажется, имеете право доклада императору в любое время дня и ночи?
— Да, имею! — коротко ответил генерал и ушел звонить по телефону. Вернулся он через полчаса, когда я читал очередную радиограмму с Дальнего Востока.
— Государь только что выехал в Аничков дворец. Нам следует сделать то же самое, — коротко сказал мне генерал. — А вы что, получили новую телеграмму от великого князя Александра Михайловича?
— Да, это очередная радиограмма с Дальнего Востока, только на этот раз от контр-адмирала Ларионова, — ответил я. — Он сообщает о том, что на наш флагманский
— Что-что надевают? — не понял генерал.
— Аппарат такой, — сказал я, надевая шубу. — Ваши врачи заковали бы великого князя в гипс минимум на полгода. Наши же наденут ему на ногу особую металлическую конструкцию, фиксирующую обломки костей. И через неделю-две великий князь будет ходить на собственных ногах.
— Невероятно! — воскликнул генерал, нахлобучивая папаху. — Хотелось бы увидеть подобное чудо собственными глазами!
— Евгений Никифорович, лучше с этими штуками вообще не встречаться, — сказал я.
Через пять минут мы уже мчались в генеральских санках по ночному Питеру в сторону Аничкова дворца.
5 МАРТА (19 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 03:45.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.
АНИЧКОВ ДВОРЕЦ.
Александр Васильевич Тамбовцев.
В Аничков дворец мы подъехали почти сразу же за Николаем II. Дворец был ярко освещен и гудел, как растревоженный улей. Лакей у входа, узнав генерала Ширинкина, молча проводил нас до залы, где постепенно собирались высшие должностные лица Российской империи. Кроме Марии Федоровны, Николая II, Ксении и Нины Викторовны присутствовали также министр внутренних дел фон Плеве и министр иностранных дел Дурново. Лакей шепотом сообщил генералу, что из Кронштадта выехал вице-адмирал Макаров.
При нашем появлении Николай быстро обернулся. На его лице отразилась целая гамма чувств, от беспокойства до гнева. Не дожидаясь его вопроса, я подошел и вручил ему последнюю радиограмму. Император быстро пробежался по ней глазами. Потом, вздохнув с облегчением, он поднял взгляд и произнес:
— Господа, должен с радостью вам сообщить, что жизнь брата находится вне опасности. Сейчас его лечат врачи, равных которым нет ни в Германии, ни в Англии. Также стало известно, что в присутствии великого князя Александра Михайловича и наместника на Дальнем Востоке адмирала Алексеева начат первый допрос людей, руководивших злоумышленниками. Но уже сейчас понятно, что действовали они в соответствии с приказами, полученными свыше. Следствие еще должно установить, кто непосредственно виновен в этом ужасном происшествии — только ли первый лорд Адмиралтейства, сэр Уильям Уолдгрейв, или еще и его непосредственный начальник, премьер-министр сэр Артур Джеймс Бальфур.
Но это уже не важно. Даже просто нападение на корабль под Андреевским флагом может служить достаточным поводом для объявления войны. Но нападение на моего брата и наследника нельзя рассматривать иначе как преднамеренное оскорбление российского флага и достоинства нашей державы, за которое британцы должны ответить.
«О,
Но тут в разговор вмешался Петр Николаевич Дурново:
— Ваше императорское величество, я должен сообщить вам, что в настоящий момент объявлять Британии войну нецелесообразно и преждевременно. Завтра утром с визитом в Санкт-Петербург прибывает германский император Вильгельм Второй. А посему было бы желательно, чтобы в свете заключения Русско-Германского союза, вы провели консультации с кайзером. Кроме того, объявив сейчас войну, вы лишите вашего германского кузена удовольствия произнести несколько громких речей, до которых он такой большой охотник. Это может испортить его удовольствие от этого визита.
— Ну, да, — несколько смущенно сказал император. — Мой кузен Вилли весьма экстравагантен. А что вы конкретно предлагаете, Петр Николаевич?
— Во-первых, ваше императорское величество, необходимо выслать из Петербурга, Москвы и Киева всех британских дипломатов. Вячеслав Константинович знает, что дипломатические представительства Англии — это гнездо шпионажа и место, откуда субсидируются различные террористические группы.
Во-вторых, надо сегодня же отозвать из Британии наших дипломатов. В-третьих, желательно наложить арест на собственность, принадлежащую как самому Соединенному королевству, так и ее подданным. В-четвертых, интернировать на территории России всех их подданных до единого человека. В-пятых, необходимо полностью прервать с Британией торговые отношения. В-шестых, предупредить Британию, что дальнейшие недружественные шаги в отношении России и ее подданных станут поводом для объявления войны…
Пока Петр Николаевич излагал свой план, который от открытой войны отличался только необъявлением последней, я потихоньку подошел к хозяйке этого дома и шепнул:
— Ваше императорское величество, я крайне сожалею о случившемся и очень рад, что жизни Михаила Александровича уже ничто не угрожает…
— Спасибо, Александр Васильевич, — так же тихо ответила мне Мария Федоровна, — но Мишкин уже взрослый мужчина и офицер. Я думаю, он знал, что делал. Напротив, я так зла на старину Берти и мою сестрицу Александру, что нет слов. Как можно было допустить к управлению империей таких безответственных и подлых людей? Это всё слабость Ники. Пока был жив мой супруг, никто ничего подобного и подумать бы не смел. Но его с нами уже нет…
А тем временем Дурново продолжал:
— Необходимо мобилизовать и привести в боевую готовность Балтийский и Черноморский флоты. На Черном море считать поводом для объявления войны появление в Проливах британских боевых кораблей. На Балтике таким поводом могла бы стать попытка британского флота форсировать Датские проливы. Именно потому, что через эти проливы проходит путь британского флота на Петербург, я и хотел бы дождаться заключения Русско-Германского союза…
— Господин Дурново, — прервала его Мария Федоровна, — вы не забыли, что я еще и дочь короля Дании? Я сделаю всё, чтобы моя родина закрыла Проливы перед британскими военными кораблями. Если нашу маленькую Данию защитят объединенные флоты России и Германии, то британцы никогда не смогут войти в Балтику.
— Очень хорошо, — кивнул Дурново, — тогда нам будет легче защитить столицу империи. Остался Тихий океан, где британские корабли находятся в Вэйхавэе, Гонконге и Сингапуре. Вэйхавэй, между прочим, совсем рядом с Порт-Артуром и Дальним. Смею напомнить, что наши основные силы в том районе сейчас привлечены к операциям по блокаде Японии. Поскольку Англия не подписывала соответствующую Гаагскую конвенцию, то нельзя ли попросить адмирала Ларионова с помощью его летательных аппаратов уничтожать все британские корабли, выходящие из баз?