Петербургский сыск. 1870 – 1874
Шрифт:
– Кто в церкви занимается мелкими ремонтами? Замок там поправить, петлю повесить? – Спросил Миша.
– Пономарь обычно делает, – отец Александр почесал подбородок.
– И как его кличут?
– Бардаков Иван Степанов.
– Смекаешь, – обернулся к Жукову Путилин.
– ИБ, – сказал Миша.
– Да, нет, что вы, – священник нахмурил брови, – не может такого быть. Нет, нет, не может.
– Давайте пригласим сюда, – предложил пристав, – узнаем от него, клещи принадлежат ему или нет. Что будем гадать?
Через
– Иван Степанов Бардаков.
– Так точно, Иван Бардаков.
– Давно при церкви пономарём? – Первенство в задавании вопросов безоговорочно отдали Ивану Дмитриевичу, как человеку опытному и сведущему в таких делах.
– Без малого пятнадцать лет.
– Всё на одном месте?
– Истинно так.
– Отец Александр говорит, что ты не только духовными делами занят, но и хозяйственными.
– Бывает.
– Какими инструментами пользуешь?
– Так, на клиросе вместе с ключами от алтаря, там шкаф стоит, вот в нём.
– Иван, – назидательно начал священник.
– Отец Александр, – перебил Путилин, – позвольте мне вести расспросы, остальное потом.
– Извините, Иван Дмитрич.
– Значит, там инструмент и кто имеет к нему доступ?
– Так, все знают, – теребил на груди крест.
– Эти клещи знакомы?
Бардаков побледнел, видно, начало доходить, почему позвали люди из полицейских.
– Не, не мои, – несмело произнёс пономарь, – первый раз в руках держу.
– Значит, не твои, – Путилин пристально смотрел на Бардакова. – Ступай, если надо приглашу ещё раз.
– Иван Дмитрич, – начал было капитан Зиновьев.
– Ступай, ступай, – Путилин кинул взгляд на пристава, мол, я знаю, что творю.
– Иван Дмитрич, – вслед за приставом произнёс Жуков, – разрешите, – и показал знаком, что хотел бы удалиться. Путилин одобрительно мотнул головой, надо же приучать к самостоятельности помощника.
– Давайте, любезный Пётр Васильев, проверим, где хранил инструменты пока ещё многоуважаемый господин Бардаков.
По лицу пристава было видно, что он не против.
Шкаф, в самом деле, не имел замка и любой, не совсем любой, а тот, кто знаком не только с расположением вспомогательных кладовок, но и распорядком проведения служб в церкви, мог воспользоваться представившейся возможностью или просто соблазнившись даровыми деньгами, их похитить.
Пока осматривали пономарев шкаф, вернулся Миша и что—то шепнул Ивану Дмитричу.
– Господа, – Путилин посмотрел на Жукова, – если Бардаков является искомым преступником, то у него не было времени, чтобы забрать деньги с собою, ибо кроме своей квартиры, он нигде не отметился. И я, то есть господин Жуков думает, что Иван Степаныч не имел возможности спрятать деньги, кроме
– Если так, – отец Александр обрадовался, – но мне всё—таки не верится, что пономарь способен на такой гнусный поступок.
– Кто знает, – произнёс задумчиво Пётр Васильевич, – чужая душа – потёмки.
– Господа, время идёт, – Путилин прервал пристава.
Обыскивали церковь долго, хотя вроде бы в ней спрятать негде, но мест нашлось изрядное количество. Находка в алтаре под престолом озадачила и обрадовала.
Озадачила тем, что найдены были несколько свёрл большого диаметра, долота и… утюг.
Первоначальное подозрение распадалось тем, что наводило на мысль – вор заранее готовился к краже, но не воспользовался ими, отдав предпочтение клещам. Во всяком случае, не подлежало сомнению, что преступление совершено человеком, хорошо знакомым с устройством часовни и, что похититель проник в нее чрез хоры, наружная дверь которых не запиралась по случаю пропажи ключа, как сказал отец Александр.
Перебирая всех, кто мог быть причастным к совершению преступления, Иван Дмитриевич не торопил священника с воспоминаниями, а всячески помогал.
– Скажите, отец Александр, – допытывался Путилин, – много ли народа ушло из церкви по разным причинам в последнее время. Меня более интересуют лица, которые занимали должности, подобные пономарёвой?
Священник задумался и обрадованно произнёс:
– Так с полгода будет, как прежний пономарь был отстранён от должности за неуёмное пьянство. Мы с ним долго мучились, но в конце концов решили, что не можем с ним ничего поделать, неисправим, поэтому и освободились от него.
– Миша, – снова повернул голову Путилин в сторону Жукова.
Мол, понял, кивнул головой Миша и снова двинулся за новыми сведениями.
– А ещё кого отстранили от службы?
– Более никого?
– Значит, прежний пономарь знал об инструментах в шкафу нынешнего?
– Не думаю, – задумался отец Александр, – Бардаков сам испросил моего разрешения использовать шкаф под инструмент.
– Так, – Путилин ладонью провёл по подбородку, – значит, не знал. Как звали прежнего пономаря?
– Э—э—э, – на челе священника появилась складка, – ежели не ошибаюсь, то звали его Иваном Максимовичем Новицким, да, именно, Иваном Новицким, – и, не дожидаясь дополнительных вопросов, сказал, – крестьянин из Новгородского уезда, если не ошибаюсь, Тесовской волости.
– Вы адреса всех служителей помните?
– Нет, – скромно потупился священник, – с Новицким неприятная история вышла, большое пристрастие к женскому полу имеет и за это страдает, драку учинил. Сами понимаете держать пономарём такого человека не сподручно, вот со скандалом пришлось его выгонять.