Петля
Шрифт:
— А как с телами?
— Сейчас в морге нет электричества. Но еще морозно, и можно оставить их в машине. Я поручу милиции провести дознание, описать обстоятельства смерти, а мои работники подготовят остальную документацию. Затем отошлем трупы в деревни, откуда убитые родом. Ни на какие запросы не отвечать.
Перспектива хранить мертвяков вместе с запасами продовольствия вызывала тошноту даже у Барсука, но Марченко это не беспокоило. Он был глубоко встревожен другим. Лишь сейчас он осознал, что, несмотря на силу, средства и влияние «Братства», оно не было как следует подготовлено и оснащено для длительной тайной войны против Раджабова.
Глава 23
Совещание
Марченко прибыл прямо из морга, после осмотра жертв схватки в Голицыне. Зал уже был заполнен сигаретным дымом и забит высшими офицерскими чинами реорганизованного КГБ, представителями московской милиции и впервые гражданскими лицами из городского Совета.
— Что-то вы неважно выглядите, Виктор Петрович.
Марченко обернулся и увидел худое корявое лицо Зорина.
— Плохо спал ночью — без конца вертелся, замучил кашель. Да и Таня нездорова, — солгал он. Старый мастер дезинформации, он никогда не сомневался в своем уменье. Но на этот раз почему-то казалось, что Зорин ему не верит. — Жена о дочери беспокоится. Застряла дочка, знаешь, в одном из ящиков, где все эти ядерные секреты. Секретов полно, а продуктов ни хрена, и никак не вырваться в Москву. Ох, проблемы, проблемы… Да ведь вы об этом знаете, Анатолий Николаевич.
Марченко лукавил, он был уверен: Зорин об этом ничего не знал. Заместитель Председателя все еще имел доступ к специальным распределителям, где хозяйничали старые дружки. Виктор Петрович «работал на публику», говоря о проблемах, притом громко, лишь для того, чтобы гражданские люди здесь услышали и поверили, что особые привилегии для работников безопасности окончились.
Зорин аккуратной стопочкой уложил на стол папки и сел.
— Я думал, у вас другие важные дела на уме, Виктор Петрович, — произнес заместитель Председателя, с издевкой глядя поверх очков.
Марченко, как и положено, улыбался.
— Какие «важные дела»?.. Что вы имеете в виду?
Генерал никогда не доверял Зорину. И сейчас не видел причин менять свое мнение. Та манера, с какой несколько дней назад зампред вышиб Полякова в отставку, еще сильнее укрепила уверенность Виктора Петровича, что зоринские и его интересы лежат в разных плоскостях.
Председательствующий позвонил в гонг — нововведение, заимствованное у спикера Лукьянова или еще раньше, у Горбачева. Разговоры как по команде прекратились, сигареты погасли, сдвинулись стулья по обе стороны длинного стола.
— Товарищи, — Зорин привычно произнес это слово, то ли машинально, то ли подчеркивая меж своими, что старая терминология, насаждавшаяся в течение семидесяти лет, не исчезла из лексикона, несмотря на то, что марксизм-ленинизм и его лозунги официально провозглашены недействующими.
— Вас всех загнали в одну лодку, которая несется к опасным порогам, — начал зампред. — Выхода не видно, и нет возможности даже предположить толком, что нас ждет впереди и чем все это кончится. Мы проигрываем, а преступники побеждают, и это факт, товарищи. Августовский путч похоронил коммунизм, но отнюдь не покончил с мафией и гангстеризмом, те научились использовать и усовершенствовать свои методы в этом разваливающемся государстве. Наши проблемы здесь, на Лубянке, сейчас небывало осложнились. Одна система прекратила свое существование. Однако никто и ничего не придумал, как и чем ее заменить. Всюду бардак, только криминальный мир уцелел и стремительно расширяет свою деятельность. Думаю, нас ждут еще более тяжелые времена. Произошла социальная катастрофа, никакие суммы денег с Запада, никакие поставки мяса и прочие подачки нам не помогут.
Прогноз был весьма мрачным,
— Еще совсем недавно у наших сотрудников был мощный и весьма ценный союзник: страх, охвативший людей в той обстановке террора, которую создали Ленин и Дзержинский. Целых семьдесят лет мы использовали незаконные репрессивные меры, чтобы контролировать дела и мысли, активно бороться с преступностью. Теперь к работникам КГБ относятся безо всякого уважения. Более того, мафия старается их подкупить. Ходила такая шутка: если итальянская «Коза Ностра» [19] доберется до Москвы, с ней будет покончено в течение недели: ее задушит наша бюрократия. Но сейчас, товарищи, нет таких чиновных структур, которые смогли бы придушить гангстеризм, потому что сама административная система стала разваливаться, а у гангстеров развязаны руки, власти запутались в происходящих событиях, которых не понимают, потому что к ним не подготовлены.
19
«Коза Ностра» (в переводе с итальянского «Наше дело») — название крупнейшей мафиозной организации.
Зорин говорил не так, как полагалось бы несгибаемому чекисту, в течение трех десятилетий он блестяще выполнял правила игры в коммунизм и ведь сумел выбиться на высшие ступени их бюрократического аппарата. Зорин вовсе не отличался однолинейностью натуры: он всегда был и верным чекистом, и оппортунистом, но больше всего заботился о собственной выгоде.
— Товарищи, правоохранительные органы не справляются со своими задачами. «Нормы», «планы», «перспективы» — слова, слова, слова, они ничего не значат. Все это и прежде было брехней. Результаты всегда подтасовывались, вы сами знаете. Но мы не имели возможности заявлять об этом открыто. Мы болтали о наших «великих успехах», как, например, в производстве подшипников или рыбной продукции. Планы выполнялись только на бумаге. У себя, в Центре, мы тоже допускали промахи, но признаваться в этом было запрещено.
Откровения старого ленинца слушали внимательно, многие думали: да, Зорин сломался после августовского путча, а потом решил, что приходится считаться с новыми реальностями.
— И что же теперь? А теперь налицо всевозможные виды коррупции. Запускают руку в чужой карман и говорят, что это не что иное, как свободный рынок. Хотя, конечно, это обычное преступление.
Сделав паузу, Зорин совершил неожиданный ход.
— А сейчас я попросил бы генерала Марченко выступить перед собравшимися. Как известно, генерал возглавляет Второе главное управление и находится на переднем крае нашей борьбы против организованной преступности. Он-то все знает и о наших успехах, и о наших просчетах… Он объяснит, каким образом и уважаемые чекисты, и коммунистические аппаратчики превратились в новоявленных преступников… Пожалуйста, Виктор Петрович.
Марченко не был готов к выступлению, Зорин не поставил в известность заранее. Тем не менее Виктор Петрович успел пошарить в бумагах, понял, что может дать вполне достаточные сведения. Он подождал, налил себе в стакан минеральной воды. И лишь когда пузырьки газа ударили ему в нос, обвел взглядом собравшихся. Ему вдруг показалось, что, расправившись с Поляковым, Зорин, видимо, решил разделаться с ним.
Он говорил медленно, размеренным тоном, что соответствовало несколько театрализованному стилю объявления его импровизированного доклада.