Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века
Шрифт:
Заказ на публикацию первого тома «Законодательных актов Петра Великого» был размещен в 1-й типографии Издательства АН СССР в Ленинграде. Верстку тома осуществили в 1941 году [76] . Но дальнейшее производство тиража было остановлено. Началась Великая Отечественная война. А вскоре Ленинград оказался в блокаде.
Ни Н. А. Воскресенский, ни его жена не эвакуировались. Продолжали работать, вынесли все тяготы и лишения пребывания в осажденном городе. Уже после войны, в письме Б. И. Сыромятникову от 12 августа 1946 года Николай Воскресенский скупо упомянет о голоде, который едва не «погубил меня и мою семью… во время блокады» [77] . Но семья Воскресенских не просто выживала.
76
Диссертационное дело. Л. 91 об.
77
ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 37. № 41. Л. 3.
В тяжелейшие блокадные месяцы Николай Алексеевич с Зинаидой
78
Цит. по: Федосеева Е. П. Документальные материалы Н. А. Воскресенского. С. 228. В подобном контексте затруднительно понять, отчего Н. А. Воскресенский оказался ни словом не упомянут в специальном очерке А. Н. Цамутали о ленинградских историках в годы Великой Отечественной войны (Цамутали А. Н. Историческая наука и Великая Отечественная война 1941–1945 гг. // Ленинградская наука в годы Великой Отечественной войны / Под ред. В. А. Шишкина. СПб., 1995. С. 33–43).
Более того, в блокадные дни Николай Воскресенский взялся готовить исследовательский труд «Петр Великий как законодатель. Введение в изучение законодательных актов эпохи Петра I» [79] . На титульном листе черновой редакции значится: «Ленинград, 1943». А вот завершение работы над главой «Общественные, моральные, политические и религиозные воззрения Петра I» датировано августом 1942 года [80] . Думается, все основания имел Борис Сыромятников написать в октябре 1943 года, что продолжением исследовательских трудов во время блокады Николай Алексеевич заслужил «в полном смысле слова почетное имя героя научного труда» [81] .
79
См.: ОР РНБ. Ф. 1003. Кн. 15. Л. 1–3, 14–372.
80
Там же. Л. 2, 178.
81
ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 28. № 10. Л. 2 об.
А ведь Николай Воскресенский продолжал еще и преподавать в школе! В производственной характеристике на учителя географии 1-й средней школы Куйбышевского района города Ленинграда Н. А. Воскресенского от 2 февраля 1943 года отмечалось, что он «хорошо знает свой предмет… Его учащиеся хорошо знают экономическую географию (фактический материал и карту)… Является воспитателем 9/в класса, которому уделяет большое внимание» [82] . За учительский труд в период блокады Николай Алексеевич был награжден медалью «За оборону Ленинграда», которая была ему вручена 15 февраля 1944 года [83] .
82
Диссертационное дело. Л. 94. Судя по содержанию характеристики, это была та же самая школа № 216, в которой Н. А. Воскресенский работал до войны.
83
Там же. Л. 70.
Находясь в блокадном Ленинграде, Воскресенский удостоился и нового одобрения своих трудов со стороны историков. В изданном осенью 1942 года сборнике «Двадцать пять лет исторической науке в СССР» Николаю Алексеевичу оказалось уделено несколько вполне лестных строк. В частности, как отметила член-корреспондент АН СССР А. М. Панкратова, «Н.А. Воскресенский предпринял, казалось бы, непосильные для единичного исследователя розыски в государственном, сенатском и других архивах и обнаружил множество петровских бумаг-автографов, никем ранее не использованных…». Правда, не будучи детально знакома с работами Воскресенского, Анна Михайловна изрядно преувеличила количество подготовленных им томов «Законодательных актов Петра Великого», упомянув о «восьмитомном [!] издании документов о государственной деятельности Петра» [84] .
84
Панкратова А. М. Советская историческая наука за 25 лет и задачи историков в условиях Великой Отечественной войны // Двадцать пять лет исторической науки в СССР. М.; Л., 1942. С. 30–31. Впрочем, учитывая, что перед войной А. М. Панкратова лично общалась с Николаем Алексеевичем, нельзя исключить, что о восьмитомнике ей сказал он сам – как о некоей своей программе-максимум.
Этот отзыв, хотя и был для Николая Алексеевича долгожданным, не мог повлечь за собой каких-либо перемен в его блокадной жизни. Однако уже на следующий год в судьбе ученого наметился очередной перелом к лучшему. И дело было не только в состоявшемся в январе 1943 года прорыве блокады и увеличении с 23 февраля норм продовольственного снабжения ленинградцев. И даже не в том, что 1 июня того же года Воскресенский был включен в состав новоучрежденной комиссии по изданию «Писем и бумаг Петра Великого» при Институте истории АН СССР [85] .
85
Диссертационное дело. Л. 88 об.; Новые публикации документов о Петре I // Известия. 1943. 3 июня.
На третьем году военного лихолетья в жизни 54-летнего Николая Воскресенского произошло еще одно событие. Ему суждено было наконец стать полноправным сотрудником научного учреждения. И здесь опять не обошлось без участия Б. И. Сыромятникова.
Вопрос о трудоустройстве Воскресенского в Институт права АН СССР обсуждался, вероятно, еще в 1940–1941 годах. Не исключено, что уже в 1941 году Борису Сыромятникову удалось достичь с руководством Института неких договоренностей относительно кандидатуры Николая Алексеевича. Хлопоты о принятии Воскресенского в Институт права Борис Иванович возобновил, по всей очевидности, сразу же после возвращения в апреле 1943 года из эвакуации [86] . В итоге на основании рекомендации Сыромятникова приказом от 27 августа 1943 года № 52 Николай Алексеевич был зачислен в штат Института на должность старшего научного сотрудника с 1 сентября 1943 года – с правом проживания в Ленинграде для работы в архивах и завершения научных трудов [87] .
86
ОР РГБ. Ф. 366. Карт. 24. № 9. Л. 18.
87
Архив РАН. Ф. 1934. Оп. 1. № 277. Л. 81; Диссертационное дело. Л. 88 об.; Федосеева Е. П. Документальные материалы Н. А. Воскресенского. С. 222.
Едва оправившийся от тягот блокады, Николай Воскресенский активно включился в научную жизнь Института права. Известно, что в 1943 году он выступил на заседании секции истории государства и права с докладом «Законодательство Петра Великого о крестьянах» [88] .
Сохранились также датированные 2 сентября 1943 года тезисы доклада Николая Алексеевича на тему «Военное законодательство Петра I и влияние ее на общегосударственные законы, на гражданский правопорядок» [89] . Нет сомнений, что речь шла еще об одном выступлении Воскресенского на заседании секции истории государства и права. Однако когда именно был заслушан этот доклад (и был ли он вообще заслушан), выяснить к настоящему времени не удалось. Зато не вызывает сомнений, что 26 июня 1944 года в Институте права АН СССР состоялось выступление Николая Алексеевича на тему «Уголовное законодательство в политике Петра Великого». Согласно благополучно сохранившемуся явочному листу, на этом докладе присутствовало пятнадцать человек [90] .
88
Покровский С. А. В секции истории государства и права Института права АН СССР // Исторический журнал. 1944. № 9. С. 108.
89
ОР РНБ. Ф. 1003. № 22. Л. 2.
90
Там же. Ф. 366. Карт. 36. № 22. Л. 17.
Принятие Николая Воскресенского в Институт не могло не поставить на повестку дня вопрос о защите им диссертации. Вопрос этот был поднят параллельно Б. И. Сыромятниковым и сотрудником секции истории государства и права С. А. Покровским осенью 1943 года. И первоначально речь зашла о представлении работ Николая Алексеевича на соискание ученой степени доктора юридических наук.
В начале октября 1943 года Борис Сыромятников и Серафим Покровский представили руководству Института свои отзывы о трудах Воскресенского [91] . В обоих отзывах давалась характеристика трехтомнику «Законодательные акты Петра Великого» (к тому времени переименованному в «Законодательные акты Петра I»). По смыслу отзывов, предлагалось, чтобы ученая степень была присвоена Николаю Воскресенскому по совокупности научных работ, без представления собственно диссертации – что являлось вполне распространенной практикой того времени [92] .
91
Там же. Карт. 28. № 10. Л. 1–2 об. (отзыв Б. И. Сыромятникова от 4 октября 1943 года); Диссертационное дело. Л. 87–87 об. (отзыв С. А. Покровского от 3 октября 1943 года).
92
К примеру, на протяжении 1934–1936 годов в СССР докторская степень была присуждена 345 лицам, из которых лишь 67 (19,4 %) представили диссертационные исследования (Синецкий А. Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР. М., 1950. С. 88).
Не вполне ясно, отчего в 1943 году речь зашла о представлении на защиту подготовленного Воскресенским сборника документов, а не его упомянутого выше исследования «Петр Великий как законодатель. Введение в изучение законодательных актов эпохи Петра I». По всей вероятности, степень готовности исследования была сочтена недостаточной (очень возможно, что и самим Николаем Алексеевичем).
Научный сотрудник Серафим Покровский выступил с отзывом отнюдь не случайно. В то время он углубленно занимался (подобно Сыромятникову) тематикой XVIII века. Как раз в 1943 году С. А. Покровский завершал подготовку 505-страничной (!) кандидатской диссертации «Абсолютная монархия в России XVIII века», третья глава которой была посвящена петровским преобразованиям [93] .
93
Библиографический справочник диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора юридических наук / Сост. В. А. Рахлевский, К. Г. Борисов; под ред. В. М. Чхиквидзе. Душанбе, 1965. С. 52. Названная диссертация была защищена С. А. Покровским в Институте права в 1946 году (см.: Там же).