Певцы Родины
Шрифт:
Ведь Виктор Михайлович вынашивал втайне эту мысль.
В самой глубине сердца вятич оберегал картины детства. Рябово...
Вятская губерния... Погожие летние дни. Поляны, цветущие луга. Дремучий бор.
Ели и пихты в два обхвата. Зверье. Птичий гомон. Бородатые мужики, похожие
на леших, добрые, сильные. Неспешные северные хороводы. Сказки и предания
седой старины...
Виктор родился 3 (15) мая 1848 года в селе Лопьял в Вятской губернии.
Вятич.
Васнецов, впитавший в себя лучшие качества гражданина этого "далекого,
нетронутого края", - простодушие, ум и... умение переживать тяготы, которые
предлагала ему судШа а те далекие дни.
...Внимательно, настороженно вглядывается в нас молодой мастер. Его
брови вопросительно приподняты. Бну бы очень не хотелось, чтобы мы до конца
знали все его помыслы. Нет, не подумайте дурного. Просто он очень устал от
вежливого хамства чиновничьего Петербурга, от казенных заказов, от...
Впрочем, решение им уже принято, нужно время. Он посетит Париж, где по
совету Репина познакомится с культурой современной Европы. Там, в столице
Франции, он напишет себе программу на всю жизнь - эскиз картины "Богатыри",
которой суждено стать одним из самых известных полотен русской школы. А пока
молодому мастеру предстоит испытать провал своей первой картины-былины
"Витязь на распутье". И от этого фиаско его отделяет всего пять лет.
Возможно, он предвидит все тернии своего пути, и поэтому его лик строг и
немного грустен... Но не только легкая печаль видна на лице. Чувствуются и
скрытая сила, и уверенность. Через много лет художник с полным правом
скажет:
"Мы внесем свою лепту в сокровищницу мирового искусства, когда все силы
свои устремим на развитие своего родного искусства, т. е. когда, с возможным
для нас совершенством и полнотой, изобразим выражение, красоту, мощь, смысл
родных наших образов, нашей русской природы и человека, нашей настоящей
жизни, нашего прошлого, наши грезы, нашу веру..."
И он это сделал. Но потребовались многие годы борьбы, труда, испытаний.
"Книжная лавочка". Рынок, жаркий день, пыль. Под дощатым навесом
развешаны яркие картинки из жития святых. Грубо размалеванные лубки лежат на
прилавке. Мятые, они все же вызывают интерес немногих зевак. Покупатель -
бородатый мужик в сером кафтане, с топором за поясом. Он осторожно и бережно
держит в руках лубок с изображением страшного суда.
Мужик вздыхает и чешет затылок. Пожилой священник толкует ему смысл
картинки.
– Господи! Что же это с нами будет?
–
на глаза платком.
– Ишь ты, глупая, - произносит батюшка, важно растягивая слова, -
придет пора, и настанет твой черед предстать перед страшным судом...
Русь... Могучая и бессильная. Воспетая и проклинаемая. Закоснелая в
своей отсталости, погрязшая в драме невежества и суеверия. Васнецов
талантливо изобразил обычную жанровую сценку той поры.
Вспоминаются гневные строки Некрасова:
...придет ли времечко,
Когда (приди, желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что рознь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого -
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
Жаркое летнее солнце озаряет нищету во всей ее неприглядности. Воркуют
голуби на скате крыши лавки, шелестят листки лубков, вздыхают, охают
старухи, звенит трудовая деньга... Мерно текут серые будни провинциальной
Руси.
Крамской отмечал умение Васнецова "понимать тип". Он горячо обращался к
молодому художнику, разуверившемуся в необходимости своего искус-
"Неужели Вы не чувствуете своей страшной силы в понимании характера?
Дайте ей простора! Я как теперь помню Ваш рисунок купца, принесшего подарки:
голову сахара и прочей провизии к чиновнику и утирающему свою лысину. Да
будь это написано только, Вы увидели бы тогда, какая толпа и давка были бы у
Вашей картины..."
Убедительно? Может быть. Но Васнецов грезил о другом пути. Он свято
верил, что должен пробудить в народе чувство гордости и собственного
достоинства. Веру в свои силы и свободолюбие. Раскрыть перед ним былинные,
богатырские образы из героической истории Руси. Он мечтал донести до широких
масс русскую сказку, о которой Пушкин сказал: "Что за прелесть эти сказки!
Каждая есть поэма!"
Желание сказать новое слово, открыть людям в живописи новую красоту
становилось у Васнецова все неодолимее. О таких, как он, Лев Толстой сказал:
"Может быть, и рады были бы не мыслить и не выражать того, что заложено им в
душу, но не могут не делать того, к чему влекут их две непреодолимые силы:
внутренняя потребность и требование людей".
Это не значит, что Васнецов отрицал добрую роль своих коллег по
товариществу передвижников, Мясое-дова или Маковского, и, конечно, это никак
не означало, что он не признавал большой воспитательной роли жанров типа