Пиф-паф
Шрифт:
Я смотрю на экраны телевизоров. Мужчины ушли, и Хаггерти тоже.
— Миранда, я сейчас войду к тебе. Они ушли.
Я делаю один неуверенный шаг назад, потом еще и еще, пока не чувствую спиной стену.
Ручка поворачивается, дверь приоткрывается.
— Ты в порядке. У меня твоя одежда. Я положу ее на пол, а потом отойду, чтобы ты могла одеться. Я не буду смотреть на тебя, обещаю. — Его тон извиняющийся.
— Хорошо. — Меня едва слышно.
Он делает, как сказал, и дверь закрывается.
На цыпочках пересекая комнату, я приседаю и собираю все предметы
— Проверь, как у меня там все зашито, ты, напыщенная задница. — Голос снаружи знакомый. Бретт. Я запрокидываю подбородок так далеко, как только могу, пытаясь хоть мельком увидеть их в объективе камеры. Я не могу разглядеть никого из них из-за слез, застилающих мне глаза.
— Это та девушка, что рыдает, как раненая собака? В нее попала пуля?
— Нет. Физически она не пострадала.
Я вытираю слезы и не перестаю вытирать их, пока не вижу достаточно ясно, чтобы рассмотреть мужчин на мониторе.
— Неужели Салли и Рэйв обратили внимание на ее светлые волосы и большие голубые глаза и захотели продать ее вместе с другими девушками? Видел, как они уходили. — Бретт поднимает руки в предостерегающем жесте. — Не волнуйся. Они меня не видели.
— Они видели ее, но не собираются продавать. Ну, я так думаю. Но не уверен, что нам все-таки не придется этого делать.
Продать меня? Продать меня? Что случилось с тем, что ты защитишь меня, лживый кусок дерьма?
— Я удивлен. С ее светлой кожей и изящными чертами лица, она принесла бы ему кучу денег.
— Я рассказал ему историю для прикрытия.
— И что же это за история?
— Что она моя невеста, которая вернулась из-за границы, где провела месяц.
— Невеста. — Бретт смеется так громко, что вся квартира трясется. — Твоя невеста, — говорит он, все еще ликуя. Его плечи быстро трясутся.
— Эй! Прекрати. Именно она изначально подала мне эту идею.
— Что? Как? Ты сказал ей? Она знает, кто мы такие, кого мы пытаемся упрятать за решетку и что мы оба делаем в этой мусорной куче?
— Не совсем. Она пыталась выдать меня за своего жениха в кондитерской, пока ты не получил свою дурацкую пулю в зад и не назвал меня своим героем.
— Что?
Следует короткая пауза.
— Отложим эту историю на потом. Сначала мне нужно убедиться, что я не сломал эту цыпочку. Она рыдает, будто ребенок, у которого украли леденец.
— Почти уверен, что после всего, через что она прошла, и того, что придется сделать, чтобы вытащить ее из этого дерьма, так как ты объявил ее своей невестой Рэйву, она будет сломлена навсегда. Боже, Джо. Похоже, ты теперь только и делаешь, что ломаешь молодых девушек.
Последовала еще одна долгая пауза.
— Нет. Я смогу все исправить. Должен быть способ вытащить ее отсюда. Мне нужно вернуть ее домой.
Домой.
Я хочу домой, и не в свою комнату в общежитии, а к
— Сначала я должен выяснить, кто в нас стрелял. — Плечи Хаггерти опускаются. Он слегка сутулится.
— Не думаю, что это были наши парни.
— Нет, не они. Рэйв и Салли убили бы меня, когда появились здесь. К тому же, у них были вопросы о том, что произошло сегодня. Кто-то хочет нашей смерти, и это не из-за приказа Рэйва. Но он сказал, что разберется с этим.
— Это хорошие новости.
— Так и есть, и мы найдем способ расхлебать это дерьмо, Бретт. Мы всегда находим способ выпутаться из дерьма. Но сначала нам нужно уберечь эту девушку от дальнейшего вреда. Мы служим и защищаем нашу страну, и с теми парнями, с которыми у нас сейчас нелады, не думаю, что мы вдвоем сможем долго защищать ее, если она останется здесь. — Хаггерти поворачивается на пятках лицом к двери, которая отделяет их от меня. Он прижимает к дереву обе ладони, а затем и лоб. — Зачем ей понадобилось вот так схватить меня на улице? Она такая юная. Ей всего двадцать.
Бретт качает головой.
Хаггерти выпрямляется:
— Рэйв сказал нам не отходить друг от друга ни на шаг, прежде чем мы ушли этим утром, но мы это сделали. Он сказал нам схватить Бьянку, и у нас ничего не вышло… черт. Кто, нахрен, стрелял в нас?
— Не знаю, чувак. — Бретт внезапно хватается обеими руками за бедро. Он морщится. — Понятия не имею.
— Как думаешь, люди, жаждущие нашей крови, знают, кто мы на самом деле? Знают, что мы федеральные агенты?
Бретт опускает голову:
— Чертовски надеюсь, что нет. Я не собираюсь подыхать из-за этого дерьма
Хаггерти вздыхает:
— Мы не можем позволить этой молодой глупой девчонке встать у нас на пути.
— Верно. Верно. — Бретт зажмуривает глаза, на его лице написана боль. — Но сейчас, пожалуйста, не мог бы ты проверить, как я зашит? Мне пришлось украсть расходные материалы из аптеки и сделать это самому в грязном переулке. Все чертовски стремно, и я испытываю от этого чертову муку.
— Ну, ты же тот самый придурок, которого подстрелили.
— А ты тот самый придурок, которого выдали за жениха какой-то молодой блондинки.
— Заткнись.
— Да пошел ты.
— Пошевеливайся, ладно? Или я возьму свои принадлежности и зашью твой большой толстый рот.
Бретт ковыляет прочь, а Хаггерти следует за ним. Их шаги эхом разносятся по комнате. Вскоре они отдаляются друг от друга.
Я закрываю глаза. Сворачиваюсь в позу эмбриона и молюсь, чтобы Хаггерти поскорее забрал меня отсюда, как и обещал. Меня не волнует, что он считает меня глупой блондинкой или что я плакала как ребенок из-за секс-торговцев, перестрелок и торговли людьми. Это тот мир, который я не знаю, и частью которого я никогда не хотела бы быть. Я просто хочу снова стать Мирандой Сайкс, студенткой университета, которая, может быть, немного взбалмошна и импульсивна, но, тем не менее, находится в безопасности.