Пикирующий орел
Шрифт:
Тесса испугалась.
— Просто не попадалось ничего интересного, — поспешно сказала она, и, к большему ее облегчению, он согласно кивнул головой.
— Солнце начинает садиться, моя любовь. Может быть, пойдем?
— Как хочешь. — Как будто ей было все равно, где находиться — лишь бы Пол был рядом. — Ты не замерз?
— Нет, дорогая, конечно, не замерз. Все-таки я думаю, что нам пора домой. Хорошо бы выпить чашечку чая.
Они встали; Тесса подняла плащи, но Пол отобрал их у нее. Она взяла его за руку, и они пошли по каменистой тропе, которая служила дорогой. Тесса шла по склону горы; слева от нее был крутой обрыв. Ходить можно спокойно, решила она,
— Его навещают друзья, поэтому ты увидишь и другие машины, — сообщил он.
— А ты не приглашаешь его к себе? — спросила она неуверенно.
— Я не принимаю гостей. — Это был первый резкий ответ с момента ее приезда, и Тесса решила, что надо следить, чтобы это не повторилось. Физически Пол был сильным и энергичным человеком, его уверенность в себе и умение владеть собой ставили его выше обычных людей, которых она знала. Но слепота сделала его слабым, постоянно зависящим от других, когда любое, самое незначительное дело требует помощи. В личной жизни — да, поскольку нет альтернативы, но Тесса хорошо понимала, почему он не допускает в дом посторонних.
— Ты был прав насчет чая, Пол. Я очень хочу пить.
— А нам еще далеко идти?
— Около полумили. Мы будем дома до захода солнца.
— Мы можем пить чай на веранде, и ты расскажешь про заход солнца.
Такие уже приготовил чай в холле, парадная дверь была широко открыта, поэтому они выпили чай там, а затем вышли на веранду.
— Солнце опускается, — сказала Тесса, стоя рядом с Полом и взяв его под руку. — Это огромный полыхающий шар — легко себе представить, как шар падает вниз с высоты сотен миль. А небо… оно темно-красное, золотое и янтарное; и пылающие облака. Как быстро солнце садится, даже заметно его движение.
— А на самом деле это мы движемся.
— Мне трудно это представить. — Она помолчала. Солнце коснулось края земли. — А теперь часть его исчезла, Пол, так быстро оно село. И теперь видна только половинка. — За несколько минут оставшийся полукруг опустился за горизонт, оставив за собой огненный след. — Ушло совсем, до завтра, но небо, Пол, теперь стало лиловым и ярко-оранжевым.
Он мягко вынул ее руку из своей и привлек Тессу к себе. Она положила голову ему на плечо, и они долго стояли, наслаждаясь теплым вечерним воздухом, напоенным ароматом цветов и более сильным запахом цветущих лимонных деревьев. Легкий ветерок, дующий с вершин горной цепи Кирении, шевелил листья оливковых деревьев; издалека снизу доносился мелодичный стрекот цикад, и изредка был слышен резкий протестующий крик осла. Тесса почувствовала, что рука Пола касается ее волос, как бы определяя их длину.
— Ты отпустила волосы, — сказал он. — Они намного длиннее, чем были раньше.
— Мода меняется, Пол.
— Да, наверное. — Легкая усмешка тронула его губы, и на этот раз в ней безошибочно угадывался оттенок горечи. — Как ни странно, для меня мода останется той, какой я видел ее год назад.
— Нет, дорогой, — возразила она поспешно. — Я тебе буду о ней рассказывать.
— Конечно, будешь. — Он наклонился и поцеловал ее в губы, а немного погодя они пошли в дом. — Почитай мне, дорогая, — попросил Пол, услышав, что Тесса зажигает свет. — Недолго, а потом я лягу спать.
— Так рано? — Она тревожно посмотрела на него. Все мгновения без него можно было считать потерянными.
— Ты не хочешь, чтобы я уходил?
— Но если ты устал…
— Почитай мне, — снова сказал он, и они так увлеклись книгой, что было уже девять часов, когда Тесса опомнилась.
— Пол, ты знаешь, который час?
— Нет, дорогая. — У него были часы Брайля, и он быстро пробежал по ним пальцами. — Боже мой, как летит время!
— Ты хочешь поужинать?
— Немного, дорогая. Скажи Такису, чтобы он принес нам вина и печенья, и все.
— Какая прекрасная ночь, — проговорила Тесса, выходя из кухни. — Раз мы не пили чай на веранде, может быть, поужинаем там?
— Хорошее предложение, Люсинда.
Они сидели обвеваемые ветерком, сзади возвышался темный силуэт гор, а снизу доносился неясный шепот моря. В теплом влажном воздухе покачивались пальмы, которые казались огромными пауками в неверном свете луны, падавшем с небесного свода.
— Здесь луна не такая, — сказала Тесса, стараясь не проговориться, что видела много раз огромную луну во время своих путешествий по Востоку. — В Англии она намного меньше.
— Мне рассказывали, что здесь она необычная.
— Да, она напоминает большой диск из голубого льда — как замороженное солнце. И небо тоже другое. Оно светится как сапфир, и это дополняет ощущение холодности.
— Как прекрасно ты рассказываешь, Люсинда! Я просто все вижу! Это волнующее зрелище, потому что в нем есть что-то абсолютное.
Тесса недоверчиво посмотрела на Пола. У нее было точно такое же ощущение. Как же она без слов смогла передать его?
В итоге Пол не пошел рано спать, потому что они просидели на веранде почти до полуночи. А когда в конце концов вошли в дом и прощались у двери его спальни, Пол нежно обнял ее и сказал:
— Еще несколько часов, дорогая, и ты будешь моей. — Его поцелуй был удивительно нежным и страстным и возбудил ее.
— Это все, чего я хочу, Пол, — быть твоей!
Сон бежал от нее, и в два часа ночи она села писать письмо отцу.
«Мне кажется, будто я на небесах, — написала она в конце. — Я так счастлива, что мне становится страшно…»
Глава III
Ответ пришел через десять дней.
«Я бы настоятельно посоветовал тебе сразу вернуться домой, — писал ей отец, выражая свое изумление по поводу тех новостей, которые она ему так спокойно сообщила, — но к тому времени, когда ты получишь мое письмо, решающий шаг будет уже сделан. Но даже если и не так, все равно ты не послушалась бы моего совета, потому что, я знаю, ты поступишь так, как тебе велит сердце, невзирая на последствия. Да, моя девочка, это то, о чем ты мечтала, с того дня как встретила Пола, и я только надеюсь и молюсь, что желание твоего сердца полностью сбудется. Должен сказать тебе, что меня поражает, как легко Пол простил причиненное ему зло и принял тебя (я должен был бы сказать: Люсинду). Ты ведь знаешь, что в молодости я недолго жил в Греции, и до сих пор мне казалось, что я имею представление о греческом характере. Я всегда подозревал, что Пол склонен к вспышкам первобытной жестокости, скрывающейся под внешним лоском западной культуры, который он приобрел, живя в нашей стране. Я бы скорее увидел его в роли безжалостного мстителя, изобретающего дьявольский план, чтобы наказать Люсинду. Однако из твоего пылкого изложения того, как он принял тебя, явствует, что это не так и что твое будущее кажется обеспеченным. Пиши мне скорей, моя дорогая, и будь всегда счастлива. Передай от меня привет Полу».