Пилюля
Шрифт:
Смотрю на испанку, и начинаю песню нашей преподавательской агитбригады. Мы столько раз её репетировали, а потом пели, что слова записались в мозг намертво… [22]
Амайя встаёт после первых слов, прижимает левую руку к сердцу, а правую поднимает в уже показанном жесте. Подпевает в припеве. Встаёт Пилюля, тоже подняла руку, подпевает припев. Обе плачут, хотя наша не понимает слов.
– Моя мама говорила бойцам, уходящим на бой с франкистами: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях." Эта
22
https://youtu.be/-Swby6ydkMg?t=24 Эль пуэбло унидо хамас сэра венсидо – Песня чилийского поэта и композитора Серхио Ортеги
– Я тоже был в плену, а потом сражался, – встает сын Сталина Артём, и обняв жену говорит, – за Рубена Ибаррури.
– За Тимура Фрунзе, – встаёт Серго Берия, глядя на Татьяну Фрунзе.
– За Володю Микояна, – говорит Лева Булганин, кивая его брату Степану.
– За Лёню Хрущёва, – Степан кивает заслезившейся Раде.
Встаёт Светлана Сталина. Посмотрела в сторону на охрану. И глядя на фужер, словно преодолевая какой-то барьер, произносит:
– За моего брата Якова Джугашвили…
Все сели загремели рюмками и приборами. Опытный конферансье Кац поняв, что празднование пошло не туда, подошёл к чете Демечевых и попросил:
– Мария Николаевна. Вы же прекрасно поёте в Государственном хоре. Исполните что-нибудь лирическое.
Пётр Демичев присоединяясь, кивнул жене. Та, подходя к инструменту, сообщила Самуилу Абрамовичу:
– "Утомлённое солнце", а потом "Ах, эти чёрные глаза".
После этих песен Самуил Абрамович берёт инициативу в свои руки и вызывает Колобка спеть "Вершину", а затем и Анечка исполняет "Перевал".
После аплодисментов, Лепешинская замечает:
– Необычно. Весьма необычно. Никто не поёт в такой манере. У Вас…. Как? Аня? У Вас, Анечка большое будущее. В консерваторию пробовали? Нет? В медицинский? Что ж, хорошие врачи нам тоже нужны…
Сестра Мстислава Ольга Строева интересуется у Пилюли:
– Читали про теорию однофамилицы нашей примы Лепешинской о новообразовании клеток? Что скажете, коллега? А вы, что думаете, товарищи?
– Врачом стать я только собираюсь… Я очень хотела бы, чтобы советские учёные научились делать "живое" из "неживого", но пока это, вероятно невозможно… – отвечает Аня.
– Я против оживления неживого, – говорит инженер-конструктор, – Это как ящик Пандоры, открыв который мы погубим человечество. Мы вот создали год назад автоматическую цифровую электронную машину. За такими устройствами будущее.
– Будущее нашей страны несомненно будет связано с органической химией, – говорит Татьяна Фрунзе, – у нас в Поволжье и в Сибири скрыты подземные моря углеводородов. Взять богатства у природы наша цель на ближайшие десятилетия.
– А вы, что скажете, товарищ спортсмен?
Это сестра юбиляра ко мне обращается. Я же, наблюдая
– Из неживого живое не сделают, – констатирую я, забивая гвозди в гроб научной теории, – а цифровые машины станут привычными и повсеместными везде и всюду.
– Что и в самолёт такую громаду, – Микоян разводит руки, охватывая весь зал, – И в истребитель впихнут.
– Нельзя впихнуть невпихуемое, – отвечаю, – А со временем вычислительные машины станут маленькими. Вот, как блюдце. Наука летит вперёд стремительно.
– Точно, – встревает Серго Берия, – Ещё пять лет назад слово реактивный снаряд или неуправляемая ракета можно было соотнести с "Катюшами" и штурмовыми самолётами. А сейчас ракеты становятся управляемыми. Уничтожим с земли любую армаду врагов.
– Ракеты – это хорошо, – подключается Юрий Жданов, муж Светланы Сталиной, – но во многих отраслях науки у нас образовались национальные или кумовские группы, которые мешают продвигать молодым учёным свои идеи.
Сталина посмотрела на покрасневшую за своих Майю Коганович, и перевела тему:
– Рада, а тебе учиться нравится? О чём хочешь написать в первой статье?
– Я пока не знаю. Но, весной курсовая будет с произвольным заданием.
– Товарищи, – замахала Сталина руками далёким спорщикам, – предлагайте темы для статьи. Кивает Амайе. Та отвечает:
– Пусть про Рубена напишет.
Все замолкают.
– Да, – положив вилку, говорит Рада, – про Рубена. Он достоин.
– А давайте танцевать, – кричит Света Молотова, ставя иглу на пластинку. – "Рио-Рита".
Я, улыбаясь встаю и приглашаю подругу, вспоминая другой танец.
Расселись. Выпили ещё раз за юбиляра. Его сестра Ольга обращается к молодому Данелии:
– Георгий, а чем в этом году "Грузия-фильм" порадует. У Вас там мама, кажется работает? Смотрела в прошлом году "Кето и Коте" – хороший грузинский фильм.
– Да, маму на Сталинскую премию выдвинули. Семён Долидзе хочет комедию "Стрекоза" снять. Это прозвище весёлой неунывающей девушки вокруг которой всё бурлит и которая попадает в разные ситуации.
Одновременно с Колобком толкаю локтем Пилюлю. Та, покраснев, шипит:
– Придём домой, ну я вам задам…
Глава 11
«Если бы я получил задание улучшить наш футбол, первым моим приказом я изъял бы из обращения до особого распоряжения все футбольные мячи в стране. В продолжение определенного времени я приказал бы заниматься только легкой атлетикой, бегать, прыгать и так далее. Только, когда мы станем хорошими атлетами, мы можем стать хорошими футболистами. По этому пути шли советские футболисты, и это привело их к результатам, которыми мы восхищались в Софии»…