Пионер. Назад в СССР
Шрифт:
Как только оказался в следующем пролёте, мне открылся вид в палату вожатых. Она была первой в ряду девчачьих комнат. Второй напарницы или напарника толстухи внутри не наблюдалось. Рискуя быть раскрытым в любой момент, я в то же время не мог ползти обратно. Ни шагу назад. Ни ползка, точнее. Наконец, оказался на первом балконе у девчонок. Гениально. Умница. Справился. Но… дверь на балкон оказалась закрыта изнутри палаты. Сука! Пришлось двигаться дальше.
В третьей или четвертой палате дверь была не заперта. Моя надежда на такое чудесное обстоятельство, сработала. Я залез внутрь и сунул зубную пасту под мышку, чтоб
В этот самый момент произошло невероятное. Как в кино, когда по сюжету наступает самый напряжённый момент. Сверкнул разряд молнии за окном. Моя свеженамазанная жертва осветилась и оказалась… той самой второй вожатой!
Я выпрямился, чтоб осмотреть комнату. Тут же нашлось объяснение, какого черта взрослая особа делает в спальне детей. В этой палате ночевала маленькая девочка, чуть ли не шести лет. Не знаю, на хрена она оказалась в старшем отряде. Возможно, родственница самой вожатой. Возможно, дочь воспитателя, которого, кстати, мы вообще нигде не обнаружили. Наверное, девочка никак не могла сама уснуть и вожатая легла с ней. Потому что малявка устроилась рядом, на соседней кровати. Можно было бы сказать, что этот маленький шестилетний ангел и есть та единственная счастливица из всех, которую я не намазал жгучей зубной пастой. Не совсем же безбашенное чудовище. Можно было бы так сказать, да. Но не скажу. Конечно, ее я намазал тоже. Никакой пощады. Никому.
Далее — уже привычная техника. Из палаты в палату, через коридор. Закончив свое злодейское дело, я осторожно выглянул из-за угла. Вожатой на стуле не было. Твою мать… Будем надеяться, ушла спать на кровать в свою комнату. По крайней мере, тишина, стоявшая на этаже, позволяла рассчитывать на подобный расклад.
По завершению миссии с женской половиной отряда, я заскочил еще в туалет и обмазал все стульчаки. Пусть девчонки веселятся утром по полной программе. А потом, не знаю зачем, наверное, для большего эффекта, нарисовал на спинке одной из кроватей в крайней комнате шестиконечную звезду. Чтоб придать этой истории немного мистики. В тот момент я представить не мог, какие последствия будут у этой шутки.
Миссия была выполнена, кампания окончена. Пора возвращаться на базу. Обратный ползок через балкон холла, куда я снова попал из последней комнаты, подтвердил наличие толстообразной вожатой в своей палате. Она лежала на кровати, на спине. Конечно, удержаться от столь сильного искушения я не мог. Осторожно тронул дверь. Дверь открылась. Ну… Значит, судьба такая. Естественно, толстуха получила на физиономию свою порцию пасты.
Из спальни вожатых возвращаться на балкон не стал. На хрена? Теперь можно проскочить через коридор. Главное, забрать Тупикину, которая ждет меня в пацанячьей комнате.
Селедка была на месте. Как велено. Молодец, девчонка. Просто молодец. Я пробежал через спальню, высунулся на балкон и подтолкнул её в спину, намекая, что пора валить. Она, от неожиданности вздрогнув, резко обернулась. Я ведь должен был появиться с другой стороны. Наверное, думала, все, попались. Но увидев меня, тут же успокоилась и даже, по-моему, разозлилась. Я махнул рукой, приглашая ее следовать за собой.
Мы проскользнули к лестнице и через пару минут уже уже стояли перед толстенными дверьми выхода на улицу. Решили, зачем опять лезть через окно, если можно
— Ну, ты, Ванечкин… Ты — псих… — Высказалась, наконец, моя напарница. Причём это было искренне, от души. Но самое интересное, в голосе Селёдки я услышал интонации уважения и какого-то даже восторга.
— Я же сказал, что смогу. А ты не верила. Никогда больше не сомневайся в моих словах. Если говорю, то обязательно делаю. Идем.
Не стал ожидать, что она выдаст еще и рванул в сторону нашего корпуса. Селедка побежала следом. На улице было сыро, мерзко, продолжал идти дождь. Мы мчали, как два преступника, покидающих место преступления.
Картина, конечно, та еще. Я бегу с тюбиком зубной пасты сквозь мелкий дождь и холодный ветер, босиком по плитке, из расщелин которой выглядывает трава высотой под десять сантиметров. Сзади несётся верный Санчо Панчо, он же — Селедка. На небе проглядывается полная луна, несмотря на тучи. Вспышки молнии ушли совсем далеко. Звук грома больше не долетает. Но все равно, со стороны наша бегущая парочка смотрелась весьма колоритно. Пугающе.
Попутно мы всматривались в темноту, которую в некоторых местах рассекал свет редких фонарей. Главное, чтобы никто не увидел нас сейчас, когда сделана основная часть работы. Будет очень обидно спалиться на этом этапе.
Поэтому старались держать ситуацию под контролем. Если кто-то появится, мы должны успеть спрятаться в кусты.
Обогнули свой корпус с торца, подбежали к входным дверям, дернули и… Закрыто! Я выругался себе под нос, а затем снова потянул дверь. Точно, ошибки нет, она просто закрыта изнутри.
— Твою ж мать…
— Кто-то закрыл. — С умным видом заявила Тупипина.
— Да ты что? Спасибо. Сам бы никогда не догадался.
Я замер, усиленно вспоминая, как обстоит ситуация с окнами в спальне пацанов. Есть ли там открытое.
— Идем вдоль корпуса, будем искать лазейку. — Тупикина, не дожидаясь ответа, потрусила вперёд.
Делать нечего. Я двинулся следом. Не стоять же под дверью до утра, в ожидании, когда ее откроют, а потом коллективно нас прибьют. Потому что объяснить, какого черта мы оказались на улице было бы сложно. Версия про романтическую прогулку под луной сразу отметается. Я лучше признаюсь, что ходил на «дело», измазав весь первый отряд зубной пастой, чем меня заподозрят в интересе к Селедке. Партнёр она, может, и хороший. А вот как девка — самый настоящий ужас.
И у пацанов, и у девчонок все окна были закрыты наглухо. Зато комната вожатых порадовала. Видимо, Константину Викторовичу хотелось свежего воздуха. Молодец, Прилизанный. Кстати, в спальне он был один. Елена Сергеевна предпочла ночевать в другом месте. Подозреваю, она поселилась у Бегемота. Этот нюанс добавил мне хорошего настроения.
Ну, и конечно, пройти мимо Константина Викторовича спокойно, я не мог. Остановился, а потом выдавил остатки зубной пасты вожатому на лицо.
Селедка нервно вздохнула. Она ещё была в комнате и, конечно, мои действия заметила. Столь неуважительное отношение к Прилизанному ее явно расстроило. Бедолага не в курсе, что в корпусе, откуда только пришли, такая же учесть постигла обеих вожатых. Завтра сильно удивится.