Пират.Дилогия
Шрифт:
Шестеро матросов, повиснув на вантах фокмачты, ждали команды…
Ждали…
И вот темносинее небо расколола яркая молния, грянул гром, и порыв ветра взметнул волны в корму!
– Фокбрамсель! – шкипер махнул рукой, и на самом верху фокмачты упал, сразу же наполнившись ветром, парус.
Мачта накренилась, но выдержала, и судно, дернувшись, резко подалось к берегу, подгоняемое ударами волн.
– Фокбрамсель – спустить! Якорь!!!
Снова гром. Брызги. Упал, зацепился за дно тяжелый якорь, судно встало у берега, очень даже вовремя укрывшись от поднявшихся волн.
Упали
– Принимайте, сеньор! – Рамон Кареда и Гонсало Деревенщина втащили в каюту капитана завернутые в парусину мушкеты. – Сейчас еще принесем.
– Отлично, – Громов потер руки. – Впрочем, может, они и не понадобятся.
– Так не тащить?
– Тащить обязательно! На всякий случай – пусть будут.
Следующим рейсом в капитанскую каюту вместе с мушкетами доставили и Аньезу – мокрую и похожую на нахохлившегося воробышка. Громов бросил ей найденную среди вещей прежнего капитана рубаху:
– Переодевайся. Я отвернусь.
Пока девчонка одевалась, Андрей смотрел в кормовое окно. До берега оставалось метров двести или чуть более…
– Аньеза, ты плавать умеешь?
– Не очень хорошо, сеньор.
– Это плохо, что не очень… Впрочем, Каменщик, верно, такой же пловец, как и ты… Ладно! Поглядим еще, как все будет.
Буря стихла так же внезапно, как и началась. Сначала перестал дуть ветер, следом за ним успокоились, улеглись волны, раскаты грома слышались уже гдето вдали, и лишь дождь все еще поливал как из ведра… но и он к вечеру кончился, на радость всей команде брига.
Уже ближе к ночи, после приборки судна, в каюту Громова постучал какойто незнакомый парень из вновь прибывших:
– Вас желают видеть, сэр. Тут, у кормы, все собрались, и…
– Желают видеть – приду. Ждите!
Предчувствуя недоброе, молодой человек на всякий случай поднял оконные рамы, впуская в каюту свежий морской воздух, напоенный озоном и йодом. Гдето далеко на горизонте пылали зарницы, золотистопалевое, с рваной просинью, небо быстро темнело, возвещая наступление ночи.
– Не замерзнешь? – уходя, Громов обернулся на возившуюся с мушкетом Аньезу и хмыкнул. – Смотри не застрелись, девочка!
– Не застрелюсь, – улыбнулась девчонка. – И не замерзну – я же переоделась.
В широкой, заправленной в короткие кюлоты рубахе смотрелась она довольно забавно – этаким златовласым принцем.
Поднявшись на корму по узкому деревянному трапу, Андрей кивком приветствовал собравшихся – ему ответили лишь свои: Каменщик Рамон, Деревенщина, Мартин… Даже Головешка и тот смотрел будто бы вдаль, не говоря уже о всех прочих. Шкипер Хименес деловито возился с сектантом, словно бы все происходящее вокруг его не касалось – скорее всего, так оно и было, – а уж боцманто ходил гоголем! Еще бы, ведь как раз сейчас наступал его звездный час.
Собственно, боцман первым и начал:
– Мы тут посовещались с народом, лейтенант. И решили переизбрать капитана, как среди вольных людей и принято. Новая команда, новый капитан – все по неписаному закону братства.
Молодой человек хмыкнул:
– Скорей – по понятиям. И кого же выбрали?
– А меня! – гнусно ухмыльнулся Гильермо. – Тебя же, лейтенант, я объявляю пленником! Уж больно подозрительный ты тип, верно, парни?
Собравшиеся одобрительно зашумели, точнее, попытались зашуметь, да Громов не дал, прервав начавшийся шум громким начальственным рыком:
– А ну молчать, сволочь, дьявол вас разрази!
Все разом заткнулись, даже самонадеянный боцман попятился.
– Первого, кто еще вякнет – проткну насквозь! – лейтенант выхватил шпагу, в этот момент было в его холодных серостальных глазах чтото такое, что заставило прислушаться весь корабельный сброд.
– Вотвот, – скривив губы, промолвил Андрей уже гораздо тише. – Теперь внимательно выслушаете меня… Я сказал – внимательно!!! Кому не понятно? Ктото в ад захотел? Сейчас отправлю!
Добившись гробовой тишины, сеньор лейтенант продолжил, не выпуская из руки шпагу:
– Вам, верно, забыли сказать, что мне не нужен этот корабль, я… и коекто еще вовсе не собираемся становиться душегубами. А потому мне плевать, кого вы там выбрали своим капитаном – идиота боцмана или кого еще… Да хоть самого черта! Мы покинем бриг, высадившись недалеко от Чарльстона, вы туда нас и доставите, а дальше – делайте, что хотите. И еще…
– А вот врешь! – побагровев, неожиданно заверещал боцман. – Чего это ты тут раскомандовался? Не слушайте его, ребята! Теперь я – ваш капитан, а своих обещаний я не забываю. Обещал ром – пожалуйста, обещал девку – берите… Она сейчас как раз в каюте этого типа, – с гнусной ухмылкой Гильермо кивнул на Громова. – Он с ней один забавляется, а мне… мне ничего для вас не жалко, такой уж я человек! Идите, берите девку, а этого… этого я лично выброшу за борт! А ну прыгай, тварь! Не хочешь? Тогда умри!
С этими словами боцман выхватил изза пояса тесак и, грозно размахивая им, подскочил к низложенному капитану, имея явное намерение проткнуть тому грудь… Однако не на того нарвался – уроки месье Кавузака прошли вовсе не зря. Да, они обошлись недешево… но и дорогого стоили.
Чуть уклонившись в сторону, Громов насадил разъяренного боцмана на острие шпаги, легко и изящно, как ботаник – на иголку жука.
Хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, несостоявшийся пиратский вожак мешком повалился на палубу, Андрей едва успел выдернуть из толстого брюха клинок – жалко было ломать, шпага добрая.
Вытащил, взмахнул – полетели вокруг мелкие брызги крови:
– Ну кто еще?
Матросы опасливо попятились, лишь хитрый шкипер Хименес все так же возился с сектантом, ни во что особо не ввязываясь.
Снова наступила гнетущая тишина, лишь слышно было, как поскрипывают снасти. И в этот момент из капитанской каюты донесся выстрел!
Потом – почти сразу – еще… и еще…
– За мной!
Обернувшись, Громов махнул шпагой своим и со всех ног бросился к каюте, едва не споткнувшись о валявшиеся перед распахнутой дверью трупы. Одному снесло полбашки, разметав по коридору мозги, другому разворотило грудь, из страшной кровавой раны торчали белые ребра, третий… на третьего лейтенант не взглянул, услыхав тоненький напряженный голос: