Пиратская история
Шрифт:
— Что новенького, Малыш? — весело окликнул Гоур, словно и не было вчерашнего разговора.
— Все отлично, — постарался так же весело ответить Фил.
Произошло это в середине лета.
О странном разговоре никто из троих вслух больше не вспоминал.
Нет, все же это была стариковская блажь, решил, понемногу успокаиваясь, Фил.
Ему хотелось думать именно так.
Гоур теперь уже не так часто, как раньше, заглядывал в гости к Дукату. Старался делать это только когда Фил был дома. Но и Дуката, похоже, не очень тянуло
Фил целыми днями пропадал на верфи, где заменяли шпангоуты по его адмиральском галионе.
От пленных Фил узнал, что в Голландии недавно спустили на воду повое судно — флейт, с виду похожее на испанский пинасе, тоже трехмачтовое, с прямыми парусами. Но мачты флейта были не из цельного дерева, а составные, их можно было удлинять и устанавливать больше парусок — для скорости. Кроме того, на голландском судне теперь вместо неудобного румпеля было некое колесо под названием штурвал. Крутя его, можно было управлять парусником.
Пусть он только появится в океане, этот флейт, мечтал Фил. Уж я-то его не пропущу, он от меня не уйдет. Флейт будет моим адмиральским кораблем. Надо же — штурвал! Приятное словцо.
Он уже стал забывать о том разговоре отца с Гоуром, но вскоре, когда его корабль был готов к выходу в океан, произошло взбудоражившее всех событие.
9
Началось с того, что рыжий Жаклон, которого, как известно, прозвали Простачком, по простоте своей взял в плен монаха.
…С недавних пор Жаклон стал капитаном.
После того как он однажды повисел вниз головой под балкой таверны, мозги его не только переплыли назад в голову, но и заработали по-новому. Жаклон не на шутку поумнел. Его былая сопливость куда-то исчезла. Утонула в пиве, бодро объяснял он.
Оказалось, у него большие способности к штурманскому делу. Несколько рейсов Жаклон проплавал кормчим, пираты не могли на пего нахвалиться. А когда в сражении у Эспаньолы погиб капитан одного фрис-чедского пипасса, Фил не стал долго ломать голову, кого поставить на место погибшего. Конечно, поумневшего Жаклона.
И вот, в первом же своем капитанском рейсе, тот выкинул, что называется, невиданное коленце.
Поначалу все шло нормально. Пинасе Жаклона с недельку порыскал в океане, выискивая добычу. Капитан пыхтел от усердия. Он мечтал отметить начало своего капитанства какой-нибудь особо жирной добычей. Но океан был пуст. Вот такая она, моя везучесть, угрюмо думал Жаклон. Когда не надо — купцов уйма, хоть хватай их голыми руками. А когда надо —
Внезапно матрос, который нес вахту в «вороньем гнезде», заметил на горизонте какой-то парусник.
Подошли ближе.
Это был испанский хольк. Он дрейфовал.
— Мертвец, что ли? — неуверенно сказал Жаклон. — Никаких признаков жизни.
Мертвые дрейфующие парусники не были для пиратов в новинку.
После лютого шторма судно могло потерять управление. Кончался провиант, люди вылавливали в трюмах крыс и поедали их. Потом наступала очередь попугаев и обезьян, которых везли домой как диковинные подарки: их тоже съедали. И если дрейф затягивался и никто не приходил на помощь, люди помирали с. голода.
Но могло случиться и так, что незадолго до появления фрис-чедцев хольк обчистили бешеные, забрали груз и пленных с собой, а ненужный парусник бросили. Порою пираты, забавляясь, поступали иначе. Срубали у жертвы мачты и увозили их, а команду и пассажиров оставляли на ограбленном судне — без парусов, на волю судьбы.
Но на хольке все мачты были целы. А на палубе — ни одного трупа, никаких следов побоища.
Жаклон недоумевал.
— Ну-ка, глянем, — сказал он. — Черт их знает, вдруг они все попрятались там сдуру, а то и со стволами наизготове…
Но нет, судно, пожалуй, все-таки было мертвым. Пиратский пипасс неторопливо пришвартовался к левому борту холька. Перекинули мостик.
Жаклон ступил на палубу холька первым, держа в руке двуствольный пистолет.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — прокричал он.
Пираты в нерешительности стояли рядом.
— А, — услышали они чей-то приветливый голос, — какая приятная встреча!
Из кормовой надстройки навстречу им шел молодой монах. Он был босой, худощавый, долговязый, его светлого цвета ряса выглядела так свежо, будто он ее только что отгладил.
— Ой, — дурачась, сказал Жаклон, — а вот и святошка!.. А мы думали, что здесь пусто. Боцман, прошвырнись-ка с матросами по трюмам! Может, они там перепились, эти испанцы совсем ополоумели! Э, монах, много вас тут?
— Я один, — с улыбкой ответил тот.
Матросы уже обыскивали хольк, это было привычное для них дело.
— Зря вы так беспокоитесь, — сказал монах. — Говорю же вам — я тут один.
— А команда где? — буркнул Жаклон.
— Нет ее.
— А куда ж она подевалась?
— Ее тут и не было.
— Ага, — Жаклон вытер пот с лица. — Конечно. Не было. Так я тебе и поверил… Оружие, монах, у тебя есть?
— Нет.
Монах говорил по-испански, и Жаклон его хорошо понимал.
Матросы тем временем уже обшарили все помещения холька и вернулись на палубу.
— Пусто, — сказал боцман. — Никого.
— А груз — есть? — нетерпеливо спросил Жаклон.
— Пусто, — повторил боцман.
Что за бред, подумал Жаклон.
— Что, даже и провианта нет? — настаивал он.
— Да говорю же тебе: пусто! Пусто! Все чисто. Как под метелку.