Пираты государственной безопасности
Шрифт:
Я хлопнул «вискарика», аккуратно поставил бокал на стол и спросил:
– Что мы должны делать?
– Для вас – ничего особенного. Обычные погружения на глубину около ста восьмидесяти метров.
– Погружения на такую глубину обычными не бывают, – спокойно парировал я.
– Само, Аркадий, приплывает только дерьмо, а за жемчугом надо нырять.
– Логично. Так мы собираемся добывать жемчуг и ради забавы топить гражданские суда?
– Нет, это я так… к слову. Судно мы затопили намеренно, а вам предстоит найти в его трюме и поднять нечто другое.
– Сколько потребуется погружений?
– Одно, два или три – это зависит от обстоятельств. Собственно, я и собрал вас здесь для того, чтобы вкратце обсудить план дальнейших действий. Времени не так много, господа, как хотелось бы, поэтому приступим…
Баталов говорил быстро, уверенно и с жаром. От него исходила невероятная энергетика, невольно передававшаяся всем присутствующим.
– Вам, капитан, надлежит проинструктировать членов команды о шедшем впереди судне. Легенда приблизительно такова: его названия вы не знали, некоторое время ваши курсы совпадали, но сегодня под утро вы потеряли его из виду.
– Понял, – послушно кивал капитан.
– Далее… Сразу по окончании нашего застолья ваши матросы должны спустить на воду катер и раскидать на масляные пятна специальный реагент, который за полчаса уничтожит все следы нефтепродуктов. Далее им следует собрать все обломки, трупы и прочий мусор. Надеюсь, с окончательной ликвидацией этого хлама вы разберетесь сами.
– Разумеется, шеф.
– Ну, и последнее. Ваша команда, – взглянул на нас Баталов, – готовится к первому погружению. Сколько вам нужно для подготовки?
– Полчаса, – коротко ответил я.
– Отлично. Как только будете готовы – катер и пара матросов в вашем распоряжении.
– Неплохо бы узнать цель, ради которой мы пойдем на глубину.
– Узнаете. О цели вы узнаете непосредственно перед погружением…
Первый раз за свою карьеру я натягивал гидрокомбинезон и не знал, зачем предстоит спускаться на глубину сто восемьдесят метров. Обычно задача ставилась нашим начальством за несколько дней до операции, чтобы мы успели психологически подготовиться, многократно все просчитать, обговорить порядок работы и конкретные детали. Сейчас все было по-другому: слева и справа от площадки, где шла подготовка к погружению, топтались вооруженные типы бандитской наружности, а мы с Устюжаниным намеревались идти на глубину, не имея понятия, что и как предстоит делать.
Конечно, это было непривычно и рискованно, поскольку безопасность погружения напрямую зависела от качества подготовки и согласованности действий. Именно поэтому я принял решение начать работу вдвоем с Георгием – все-таки наш опыт не сравним с опытом Михаила Жука и молодого Фурцева.
Мы заканчивали подготовку на площадке под неусыпным присмотром амбалов, когда к нам соизволил спуститься Баталов.
Осмотрев наше снаряжение (будто что-то понимал!), он хмыкнул и приказал своим «гвардейцам» отойти на несколько шагов. Затем, понизив голос, произнес:
– Задач на первое погружение несколько. Первая: осмотреть затопленное судно. Вторая: пробраться внутрь и найти в трюме усиленный герметичный твиндек. И, наконец, третья: попытаться открыть его круглый люк.
– На подобных судах герметичных твиндеков не бывает, – возразил мой товарищ.
– На затонувшем судне такой имеется – можете поверить мне на слово.
– Возможно, – качнул я головой. – Но не многовато ли работы для одного погружения?
– Вы должны постараться сделать как можно больше, тогда меньше придется делать ходок на глубину, и мы отсюда быстрее уберемся. Ведь пропавшее судно все равно начнут искать. Вы меня понимаете?
– Что нам предстоит сделать в твиндеке, если, конечно, туда удастся попасть? – уточнил я.
– Взять то, что спрятано внутри. Просто взять и поднять на поверхность. Но предупреждаю: вряд ли это получится с первого раза.
Я молча направился к трапу. Однако, взявшись за леера, остановился. Следовало обозначить главное – время пребывания на глубине.
– Миша, работать предстоит внутри судна, и связь будет отвратительной, а временами ее не будет совсем, поэтому определимся со временем. Длительность рабочей смены – два часа. Максимальное время – два с половиной.
– Понятно, командир.
Глава вторая
Атлантический океан, восемьдесят миль
к северо-востоку от Джорджтауна
Настоящее время
– Скат, я – Ротонда. Как меня слышно? – проверяет связь Миша Жук.
Его перед погружением я посадил на баночку возле борта и вручил микрофон гидроакустической станции. Миша – сообразительный парень и неплохо справляется с руководством спусками: постоянно находится на связи, поставляет нужную информацию и, в случае необходимости, отправляет вниз резервную пару.
– Ротонда, я – Скат, связь в норме, начинаем погружение.
– Как условия?
– Как в Баренцевом море. Только раз в пять лучше.
– Понял вас. Удачи…
Пока моя пара медленно падает в темную пучину, на поверхности – прямо над нашими головами – елозит катер с небольшой командой матросов. Эти ребята выполняют приказ Баталова по устранению следов недавней катастрофы: рассыпают из мешков специальный реагент, собирают трупы и плавающие обломки уничтоженного судна.
Вода в этой части Атлантики относительно теплая, что вполне объяснимо близостью экватора. Если бы работать предстояло на глубине до сорока-пятидесяти метров, то мы наверняка не стали бы обряжаться в сковывающие движения многослойные гидрокомбинезоны. Прогулка на обычных глубинах вокруг затонувшего судна не таит в себе ничего сложного. Однако сложность многократно увеличивается с увеличением глубины и особенно с проникновением внутрь корабля.
Прозрачность воды хорошая – видимость метров пятьдесят, а то и больше, ощущается слабое северо-западное течение.
Погружение идет по плану, без каких-либо отклонений.
– Скат, я – Ротонда, – тревожит Михаил. – Объект наблюдаете?
Под собой визуально мы вообще ничего не наблюдаем, кроме бездонной черноты. Конечно, идти на глубину сто восемьдесят метров, не видя ориентира и цели погружения, – полное безумие, но для того у нас и есть умная штуковина, называемая «навигационной панелью». Я кошу взглядом на ее экран, по которому медленно нарезает круги яркая линия, повторяющая круговое движение компактного гидролокатора. Пока прибор не «цепляет» ни одного объекта.