Пираты Карибского моря. Проклятие капитана
Шрифт:
За это время «Каталина», никого не встретив ни во Флоридском проливе, ни у Большой Багамской банки, ни далее в проливе Сан-Николас, наказала лишь одного совсем еще юного английского пирата. Орудия его корабля, однако, прежде чем произошла свалка судов, сделали опасные пробоины в борту «Каталины». До начала новой схватки де ла Крус опасался, что строгий приговор, совершенный над бомбардиром, может сказаться на боевом духе экипажа. Однако опасения были напрасными. Постарались Добрая Душа и Туэрто, который прекрасно исполнял роль старшего бомбардира. Да и справедливая, безупречная строгость Красного Корсара, и его мягкость, порой доходившая едва ли не до нежности к любому матросу, когда он оказывался в беде, помогли тем, кто поначалу осудил капитана, быстрее забыть о казни. Экипаж, особенно абордажная команда Девото, впервые сражался на чужой палубе и делал это безупречно.
Пиратский бриг в двадцать две пушки, старый, много раз битый, был замечен неподалеку от острова Терке. Бриг, распознав в «Каталине» испанского корсара, хотел было уйти, но «Каталина» нагнала его и, с ходу пойдя на абордаж, быстро овладела положением. Однако, минуя Наветренный пролив, который своей шириной в сорок три морских мили отделял мыс Кемадо на острове Куба от мыса Сент-Николя на острове Санто-Доминго, раненая «Каталина» с половиной экипажа на борту и полусотней головорезов в трюмах и бриг, несший теперь флаг Испании, повстречались с британским линейным кораблем. «Каталина» и бриг, которым управляли Девото и Добрая Душа, поставили полные паруса и все марсели, но оторвались от преследования лишь благодаря наступившей темноте и хитрости капитанов. Де ла Крус, как только небо и вода пролива стали одного цвета — воронова крыла, велел погасить огни и, рискуя своим продырявленным бортом зачерпнуть больше воды, чем было возможно, чтобы судно не пошло ко дну, поставил «Каталину» резко на обратный курс. Девото понял маневр и повторил его бригом, и оба корабля приблизились к берегу Кубы. Там и простояли ночь.
Губернатор Сантьяго, бывший ярым противником союза с французами, знал, что де ла Крус родом из Бордо, и не пожелал поначалу принять у него бриг и трофеи. Он отказался наотрез, правда, под предлогом, что у него нет в наличии средств, выдать экипажу «Каталины» две трети стоимости добычи. Одна треть отходила в казну. Дело дошло до того, что де ла Крус, воспользовавшись приемом в доме местного аудитора, рассказал гостям о том, что вынужден уйти с трофейным английским бригом на Тортугу, чтобы продать его там. «Каталина» и бриг уже подняли было паруса, и только тогда, у самой крепости Сан-Педро-де-ла-Рока, расположенной у вьгхода из залива, губернатор распорядился повернуть корабли обратно.
Ввиду этого де ла Крус и его друзья задержались в Сантьяго, а также они решили составить себе более полное представление об обстановке в городе, которая явно могла быть чревата нежелательными последствиями для политики короля Филиппа Пятого. Де ла Крус с оказиями сумел переслать письма в Гавану по суше и в Веракрус морем. Вскоре в Сантьяго прибыл королевский инспектор, который на военном линейном корабле возвращался в Мадрид из Мехико — столицы вице-короля Новой Испании. Губернатор, аудитор, командир крепости Сан-Педро-да-ла-Рока и альгвасил были сняты со своих постов, а новые власти города тут же получили сообщение от испанских шпионов с Ямайки, что четыре корабля английских пиратов намерены напасть на город Сантьяго. «Каталина» пришла на помощь властям и задержалась еще на два месяца.
Тем временем в Сантьяго пришло послание теперь уже от Марии де Амбулоди. В письме некогда шаловливая Мария сообщала, что графиня Иннес была раздосадована «сухой весточкой», полученной из Веракруса, рассердилась на де ла Круса и первым попутным кораблем отплыла в Испанию. Это кольнуло сердце Педро, но боль тут же прошла от заключительных строк письма. «Перед отъездом графиня Иннес просила переслать Вам нашумевшую в Голландии, Испании и Франции книгу „Пираты Америки и правда о защите побережья Западных Индий“ [67] . Мы с Мигелем ждем прибавления семейства. Ежели Бог даст нам мальчика, хотели бы, чтобы он был таким, как Вы, милый наш Педро».
67
Впервые труд А. О. Эсвемелинга увидел свет в 1678 г, в Амстердаме, затем был переведен на испанский язык Антонио Фрейре и в 1684 г. издан в Мадриде.
Была и еще одна причина для задержки отплытия на Тортугу. Де ла Крус не забыл слова, данного Пересу. Добрая Душа с верным матросом и Антонио Идальго, который решился с ними попутешествовать, посетить новые места, поднатореть в делах, отправились дилижансом в Пуэрто-Принсипе. Там они по указанному Пересом адресу нашли верного человека и тайком от властей и соседей вывезли семью бывшего старшего бомбардира «Каталины» в Сантьяго. Одновременно об этом дали знать в Гавану.
Вскоре в Сантьяго появился и сам Перес. Он был угрюм и печален. Ради своего спокойствия и благополучия семьи Перес ставил под угрозу жизнь младшего брата. Не изменило душевного состояния Переса и сообщение Антонио о том, что доля старшего бомбардира в золотых дублонах была оставлена на хранение у сборщика королевских налогов в Веракрусе и будет выдана в том случае, если Перес определится там на постоянное местожительство.
Де ла Крус без труда договорился с капитаном первого же торговца, уходившего в Картахену, взять на борт пять человек за счет «Каталины».
Из Картахены Перес брался сам втайне от всех, чтобы замести след, переехать в Веракрус, с тем чтобы там поселиться.
Так прошло полгода. За это время Девото дважды дрался на дуэли, и одна из схваток кончилась смертью его противника. Сестра прежнего аудитора-англофила, вдовствующая состоятельная сеньора, владевшая доброй сотней рабов, сахарными и табачными плантациями, без ума влюбилась в старшего помощника «Каталины». Она готова была бросить все свое состояние к ногам Девото, только бы он остался в Сантьяго. Однако, как и предполагали друзья, Девото ни в коем случае нельзя было отпускать с «Каталины» — он не мог спокойно жить на грешной земле. Когда же де ла Крус, Тетю, Медико и Антонио Идальго в один голос заговорили с ним о терзавшем их опасении потерять друга, испанец громко расхохотался в ответ и попросил ускорить день отхода «Каталины» из гавани Сантьяго.
Глава 15
ОСТРОВ ТОРТУГА
Как только «Каталина» вышла из залива Сантьяго-де-Куба и оказалась в водах пролива Колумба, де ла Крус отдал команду рулевому, которая вызвала удивление экипажа: корабль вместо крутого поворота на восток поставил полные паруса и помчался на юг. Тут же на мостике появились Тетю и Девото.
— Что ты задумал, Педро? — спросил Девото.
— Уверен, что что-то оригинальное, — ответил за капитана Тетю. — Он не спешит на Тортугу.
— Да, друзья, идем на Ямайку! Вы недоумевали, почему я не сдаю властям этого английского мальчишку, задумавшего поиграть в пираты. Подшкипер однажды нес ночную вахту. Слух у него, как у пумы. Все должны были спать, а тут ему отчетливо слышался чей-то голос. Подшкипер пошел на звук и обнаружил, что горе-капитан разговаривает во сне. Говорит внятно, да такое, что я приказал Доброй Душе поближе познакомиться с мальчиком. Боцман, вы его знаете, решил с ним «погулять». Накрыли стол, выпили и… Добрая Душа прилетел ко мне, потирая руки. Мальчик-то — виконт! Да к тому еще сын сестры адмирала Уолкера!
— Я нечто подобное и ожидал, — заметил Тетю.
— Невероятно! — Девото развел руками.
— Но это так, нам повезло, Андрес! Единственное, чего ты боишься на этом свете, — глаза Педро заискрились, и он положил руку на плечо друга.
— Ну, ладно, Педро, не сердись на меня! Я с вами!
Подойдя к северному побережью острова, «Каталина» нашла небольшой заливчик, там корабль мог бросить якорь и остаться незамеченным с моря. На берег сошли Добрая Душа, подшкипер и еще пятеро матросов, одетых и вооруженных, как заправские пираты. Им предстояло пройти сушей легуа [68] шесть до Кингстона, поселения, заложенного всего десять лет назад, но уже считавшего себя главным городом острова. Там следовало передать письмо людям, которые доставят его английскому губернатору. В письме де ла Крус предлагал 31 декабря 1704 года на судне без военного вооружения доставить брата Переса Барроте, находившегося заложником на корабле адмирала Грайдена, к ближайшему от Кингстона островку из группы Морант и обменять его на племянника адмирала Уолкера.
68
Мера длины: сухопутная — 5,572 метра, морская — 5,555 метра.
Этот остров находится на двадцатой параллели у семидесятого меридиана и ныне называется Тортю. Прежде он был громко известен, да и сейчас остается в памяти большинства людей как Тортуга. Прозвание это остров получил за внешнее сходство с морской черепахой от открывших его испанцев. И располагался он рядом со знаменитой Эспаньолой (Большие Антильские острова). Утесы и скалы острова были густо покрыты лесом.
В период, о котором идет речь в данном повествовании, на северном, самом утесистом, берегу, захваченном непроходимыми мангровыми зарослями, полными разносчиков желтой лихорадки, люди не селились. Зато на полуденном, южном, берегу, где среди утесов и скал попадались участки плодороднейшей земли и где природа устроила прекрасную естественную гавань, люди чувствовали себя как в раю. Гавань имела два входа и могла принять до двадцати больших кораблей. Порт Кайона, вокруг которого селилась основная часть жителей, окруженный плантациями табака, маниока, земляного ореха, картофеля, подсолнуха, ананаса, являлся, как сказали бы сейчас, «свободным портом». И неписаные правила Береговых братьев здесь выступали как единственный закон, авторитетной считалась несгибаемая воля, физическая сила, умение владеть саблей или шпагой — и полный карман.