Пираты Марокко

Волошин Юрий

– Стало быть, преставился раб Божий. Отмучился бедолага. Однако уже темнеет, а нам еще до колодца далековато. Поспешим, а?

– Погоди. Похоронить надо бы. Человек ведь. Нечего оставлять его на съедение шакалам. Похороним его, Арман.

– Пьер, темнеет уже. Как бы не сбиться в темноте.

– Ничего. До караванной тропы не более полумили. Доберемся.

Он подошел к верблюду и вытащил лопаты. Одну бросил Арману, другую схватил сам и направился вниз, где, как ему казалось, песок был помягче.

Арман

молча присоединился к другу. Могила быстро углублялась, пока Арман не вздохнул устало:

– Хватит уже. Давай перенесем несчастного и покончим с этим.

Они перенесли Цви, который уже окоченел, к могиле, и тут Арман сказал:

– Погоди, Пьер. У него должны быть монеты, которые он нашел недавно. Они ему больше не пригодятся, а нам еще как подойдут. Я обыщу его. Подожди малость. – Арман проворно обыскал лохмотья, извлек горсть монет, перстни и протянул Пьеру что-то темное. – Кажется, это четки. Может, возьмешь? Ты, помнится, хотел их иметь.

– Хотел, да все жалко денег было, – Пьер взял четки и рассмотрел их при последних отблесках заката. – Вроде как из агата. Уж очень темные.

– Что-то я никогда не замечал у Цви таких. Где он их взял?

– Какая разница, Арман. Я возьму их. Все же будет память об этом несчастном человеке. И пусть земля будет ему пухом.

Друзья осторожно опустили тело в яму, потом Арман сказал:

– Я слышал, что евреев хоронят в сидячем положении.

– Мы об этом не подумали. Пусть остается так, как мы его положили. Мы и молитв его не знаем, так что пусть не будет в обиде. Прощай, безумный Цви, мы ничего больше не можем для тебя сделать.

В молчании друзья забросали могилу песком, навалили камней и так же молча взгромоздились на мехари. Тот лениво потопал в сторону еще светлевшего на западе неба.

– Сейчас поднимемся на холм, с него можно было бы увидеть колодец. Но уже темно, потому смотри внимательно, а то пропустим тропу.

– Да вон она, я уже ее вижу, Пьер. Слава Богу! Не заблудились!

– Однако у колодца есть люди, Арман. Огни костров видны.

– Наверное, караван остановился на ночлег. Значит, можно будет раздобыть еды получше той, что осталась у нас. Поспешим.

– Опять немыми прикинемся?

– Стоит ли? Я буду помалкивать, а ты достаточно хорошо говоришь по-арабски. Здесь в основном берберы, арабский они знают плохо, так что вряд ли угадают в нас чужаков. Хоть узнаем чего интересного.

– Согласен.

Вскоре они приблизились к лагерю, раскинувшемуся вокруг колодца. Два наскоро поставленных шатра темнели под звездным небом. Верблюды и ослы искали редкие чахлые кусты и пучки трав, бродя вокруг. Несколько лошадей хрумкали зерном, поглядывая по сторонам, в их больших глазах отражались огоньки костров.

Прибывших путников встретили настороженными взглядами. Пьер заговорил с двумя-тремя хмурыми берберами,

но они молчали и лишь показывали что-то руками.

– Что-то мне не нравятся эти люди, – сказал Пьер, наклонясь к уху товарища. – На обычный караван не похоже. И вроде не понимают меня.

– Ладно, давай сначала напоим мехари и сами напьемся да запас сделаем, а уж потом займешься расспросами. И поесть пора.

Настороженные глаза постоянно сопровождали путников, пока они таскали воду. Никто не отвечал на вопросы Пьера.

– Ладно, Арман. Без них обойдемся. Лучше не приставать, а то можно и на неприятности нарваться. Пойдем поищем место для ночлега.

Не прошло и получаса, как наши друзья наконец-то скудно поужинали и стали устраиваться поспать. Тут подошел к ним невысокий человек и на плохом арабском спросил:

– Что за люди вы, странники? Не в Тегазу ли направляетесь?

– Идем в Тегазу, абу, ты это верно заметил.

– Лучше туда не ходить, саадит-друг.

– Почему так, абу?

– Дошли слухи, что войска направляются туда.

– Ну и что с того?

– Это жестокие воины. Они грабят, убивают. Им нужна Тегаза, вот они и стремятся захватить ее. Сонгайское царство стало хилым, а враги пользуются этим. Так что советую тебе не ходить туда.

– Инша-аллах! – ответил Пьер и сложил ладони. Четки мрачно блеснули в свете костерка. – Спасибо, абу, за добрый совет. Мы подумаем.

– Я что-то мало что понял, Пьер, – спросил Арман, когда бербер отошел.

– Говорит, что в Тегазу не стоит идти. Туда вскоре нагрянут воины и всем будут рубить головы.

– Что же делать? А куда эти направляются?

– Я не знаю, он не сказал, но думаю, что на север. Это купцы, наверное. Но им сейчас совсем не до торговли.

– Все ясно, Пьер. Они спасают свою мошну. Страх потерять все гонит их даже во владения марокканцев.

– Осуждать их нельзя, Арман. В глубине страны им меньше грозит опасность. Там нет войны, и они почти ничем не рискуют, а тут набеги, резня и все ужасы войны.

Еще восток не начал розоветь, а лагерь зашевелился. Задымили костры, воздух наполнился запахами пищи. Они-то и разбудили наших путников, которые расположились поодаль, чтобы не смущать недоверчивых бедуинов.

– Пьер, а ведь они мясо жарят! – Голос Армана звучал с нотками зависти и алчности. – Как давно я не ел его. Пошел бы ты и сменял наши лопаты на кусок мяса, а? Может, повезет.

– Хорошая мысль, Арман. И действительно, на кой черт они нам теперь сдались. Пойду дергать судьбу за космы, – Пьер вытащил лопаты и заступ.

Не прошло и двадцати минут, как он вернулся и с печальным видом бросил к ногам Армана мешочек, сказав:

– Мясо подождет, друг мой, а вот лущеного проса удалось раздобыть. И то хорошо, а я было собирался выбросить наши инструменты.