Пираты Марокко
Шрифт:
– Что ж, смиримся на время. Все лишних три дня проживем, – Арман поднял мешочек, взвесил на руке. – Фунтов десять будет, так что обижаться на судьбу нам не очень-то стоит. Что нового узнал?
Пьер только открыл рот, но тут в лагере внезапно поднялся гвалт. Какой-то всадник крутился на коне и что-то кричал. Пьер вскочил и бросился к нему, спеша узнать новости.
– Плохи наши дела, Арман, – вернувшись, ответил он на немой вопрос друга. – Примчался гонец. Говорит, что в Тегазу ворвался отряд берберов и резня уже началась. Вскоре они появятся тут.
– Да я и сам сообразил, что случилось что-то нехорошее. Лагерь весь гудит, как потревоженный улей.
– Все бросились собираться в дорогу, а мы даже не перекусили со сна.
– Нам это сделать никогда не поздно, Пьер. Пожевали сухих лепешек, и все. Кашу сварим на привале. А пока и нам надо собираться, я думаю.
– С караваном отправимся? Тогда давай поторопимся. И воды побольше запасти надо. Путь неблизок.
Первые верблюды уже стали вытягиваться на дорогу, всадники горячили коней, ослы истошно оглашали утро противными воплями, а погонщики кричали охрипшими голосами, перекрывая плач детей и лай собак.
Не успели наши незадачливые путешественники собраться, как караван покинул стоянку, оставив после себя разбросанные вещи и кучи помета ослов, верблюдов и лошадей.
– У меня остался пустой мех. Пойду погляжу, может, в колодце можно почерпать немного воды, Арман.
– Только побыстрее, а то караван уже почти весь на дороге. Как бы не попасть в переделку.
Пьер побежал к колодцу, с трудом набрал бурдюк грязной воды и пошел назад.
Арман уже сидел на верблюде и ждал товарища. Мехари, даже отдохнувшего, совершенно бесполезно было погонять. Он никак не хотел прибавлять шаг, плелся размеренной поступью на север, где в тучах пыли скрылся караван.
– Слушай, Арман. Мне вдруг подумалось, а стоит ли нам следовать за караваном? Они же идут на север, вероятно, до Сиджилмасы. Это больше месяца пути, как говорили мне.
– Ну и что с того? Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что мы попадем в самую серединку Берберии, а это для нас небезопасно. Ведь нас могут принять за шпионов, и тогда точно останемся без головы. Давай свернем прямо на запад. Все равно попадем в горы, но так мы скорее доберемся до моря, а там уже и до дома будет недалеко. Что ты на это скажешь?
– Заманчиво, но в горах мы ничего не знаем, а тут пойдем с караваном. В толпе не так заметно будет наше присутствие. Да и люди в горах весьма свирепы бывают.
– Но и гостеприимны, Арман. Я бы попробовал. Уж очень мне надоела пустыня, а там воды больше, трава зеленая, леса. Ну?
– А, ладно, Пьер! От судьбы все одно не уйти! Сворачиваем. А то я от этих песков скоро последних мозгов лишусь или свихнусь совсем. Сворачиваем!
В голосе Армана слышался отчаянный вопль надежды и озорства, так свойственных его профессии. Его глаза даже засветились иначе.
Они выбрали пологую лощину, слабо поднимавшуюся к западу. Верблюд с неохотой свернул и пошлепал к волнистой линии горизонта, которая терялась в поднявшемся уже жарком мареве.
– Ты знаешь, у меня даже настроение улучшилось, Арман, – заметил Пьер, проехав с пару миль. – Все будет что-то новое, а главное, уже есть какая-то цель и надежда. Ты не находишь?
– Черт побери! У меня тоже радостно на душе, Пьер.
Они замолчали и в молчании продолжали ехать на ленивом верблюде, оглядывая ландшафт, который медленно менялся. Пески постепенно уступали место каменистым россыпям, камням и скалам, выступавшим из-под голой потрескавшейся земли. Сухие кусты и травы привлекали лишь вечно голодного мехари. Он постоянно пытался дотянуться до них подвижными губами.
Наскоро перекусив после полудня, отдохнув с полчаса, путники опять с неохотой взобрались на верблюда, и путь продолжался.
Солнце заметно стало клониться к горизонту. Оглядывая местность, Арман часто поворачивался назад. И вот однажды его голос, наполненный страхом, заставил и Пьера оглянуться.
Слева от них и далеко позади маячили всадники на мехари. Наконечники копий блестели на солнце, и не было сомнения, что это отряд бедуинов.
– Они нас заметили, Пьер! – закричал Арман, вертя головой.
– Погоняй мехари, Арман! Нам надо подальше уйти от них, пока не стали нас преследовать! Гони!
– А чего им нас преследовать? – ответил Арман, нещадно хлеща ладонью круп верблюда и колотя его бока пятками.
– А кто их знает! Чего им упускать нас. Они же не знают, что с нас и взять-то нечего, а срубить нам головы им будет только в удовольствие. Погоняй, погоняй!
Верблюд наконец-то перешел на ленивую рысь. Впереди виднелись невысокие скалистые холмы. Длинные тени уже пролегли на земле, но жара пока и не думала отпускать.
– Пьер, они едут за нами! Нам не уйти от них. Мехари у них сильные, молодые, не то, что наш! До них уже не больше мили!
– Ты погоняй, Арман. Нам больше ничего не остается. Поглядим, что будет дальше.
– Пьер, они остановились! Нет, трое направляются в нашу сторону! Они спешат! Нам не уйти!
Пьер тоже оглянулся. Три всадника быстро нагоняли их, нахлестывая крупы своих верблюдов.
– Укроемся за скалами, чтоб нас не видно было. Кстати, сколько их там всего?
– Человек двадцать, не меньше. Но нас преследуют лишь трое. Остальные берегут верблюдов, видимо.
– Трое – это не двадцать, Арман. У нас и копья есть, и сабли. Так что еще посмотрим.
– Я сдаваться не намерен, Пьер. Рабства еще раз я не перенесу.
– Стало быть, будем сражаться. Лишь бы успеть за скалами укрыться.
Наконец-то появилась возможность чуточку передохнуть. Верблюд едва дотащился до намеченного места и остановился, послушно выполнил команду опуститься на колени. Очумелые от волнения и страха путники соскочили на песок, усеянный мелкими камнями.
– Через минуту берберы будут здесь, Арман! Бейся копьем, а уж потом и саблю вытаскивай! Не позволяй врагу оказаться у тебя за спиной.