Пираты Венеры
Шрифт:
— Что случилось? — спросил Иро Шан.
— Одно из существ билось в эпилептическом припадке и распалось на две половинки. Тебе приходилось видеть что-либо подобное?
— Часто, — отвечал он.
— И половинки, казалось, еще жили, когда их унесли прочь, — добавила Дуара.
— Они и были живыми, — пояснил Иро Шан. — Видишь ли, эти существа — своего рода амебы и поэтому лишены пола. Их деление — чисто физиологический феномен воспроизводства себе подобных. Среди них нет самок и самцов, но более или менее периодически, обычно после насыщения обильной едой и питьем, одна часть делится на две, подобно
Вот почему эти существа лишены способности испытывать любовь, дружбу или какие-либо иные чувства, характерные для нормальных человеческих существ. Поэтому они также лишены творческого начала в искусстве и литературе. Они лишь превосходно копируют, но у них нет воображения за исключением самых низших чувств.
Прием гостей типичен для поведения вуйорганов. Будучи физически слабыми, они пользуются коварством как оружием. Пение, танцы, цветы, которыми они вас осыпают, — все орудие обмана. Пока вас ублажали пышными приемами, здесь уже готовили таблички. Двоедушие — самая характерная их черта.
— И нет никакого выхода? — спросила Дуара.
— Недалеко от меня находится мужчина из города под названием А мл от, находящегося где-то на Анлапе. Он сказал, что висит здесь уже целых сто лет, и за это время никто не сбежал.
— Ох, почему нас не убили! — воскликнула Дуара. — Это было бы гораздо милосерднее.
— Вуйорганы не знают милосердия, — напомнил Иро Шан.
Мы уснули. Наступил новый день, а с ним и поток зрителей. Существо, обнаружившее интерес к Дуаре, пришло раньше всех и стояло, уставившись на нее. Целыми часами оно слонялось вокруг, не сводя с нее глаз — от восхищения или отвращения, определить я не мог. Непохожее на других, оно не смеялось и не кривлялось. В конце концов оно подошло вплотную и прикоснулось к ее ноге.
— Убирайся отсюда! — закричал я.
Оно отпрянуло назад, пораженное, посмотрело на меня и сказало:
— Я не хотел причинить вред женщине.
— Кто ты? — спросил я строго. — И почему постоянно слоняешься возле моей супруги? Она не для тебя; любая женщина не для тебя.
Существо вздохнуло; оно действительно выглядело несчастным.
— Я Вик-йор, — представилось оно — Я не похожу на своих сородичей. Отличаюсь от них. Сам не знаю, почему, но не могу наслаждаться тем, чем довольны они: есть и пить до такой степени, чтобы потом развалиться на половинки. Никогда не разделюсь пополам, не распадусь надвое. Я не годен ни для себя самого, ни для кого-нибудь еще. Если бы было можно все время проводить с такой, как она, я был бы счастлив.
Вскоре Вик-йор удалился. Его имя, или число, указывали на принадлежность к королевской касте.
— Почему же ему так не повезло? — спросил я Иро Шана.
— Мутация. Такие вещи периодически происходят, особенно в старшей, королевской касте. Не исключено, что Вик-йор — половинка от деления Вик-вик-вика. Когда оно нарастило себе другую половину, она получилась идентичной первой, и разделительной линии между двумя половинками не образовалось. Я имею в виду линию расщепления. Допускаю, что, подобно первым амебам, > некоторых из них присутствует тенденция к развитию в более высокие формы жизни. Эти существа обнаруживают аналогичную тенденцию, когда утрачивают способность делиться. Возможно, таков шаг к форме человеческого существа вроде нас.
— Это займет несколько миллионов лет, чудес тут не бывает, — заметила Дуара.
— И все же остается фактом, что его действительно влечет к тебе, — сказал Иро Шан, — значит, он чувствует что-то лучшее и более благородное, чем жизнь амебы. Почему бы не ободрить его немного? Быть с ним помягче. Нам не помешало бы обрести здесь если не друга, то союзника.
Дуара содрогнулась.
— Они мне все ужасно противны, — передернулась она. —Я так и жду, что кто-нибудь опять распадется пополам.
— Вик-йор не может разделиться надвое, — напомнил Иро Шан.
— Ну ладно, по крайней мере хоть это говорит в его пользу. Возможно, я попытаюсь сделать то, что ты предлагаешь, Иро Шан. Хуже не будет. Могу даже постараться стать, как говорит Карсон, авантюристкой и заставить Вик-йора влюбиться в меня, — она засмеялась.
— Я думаю, что он уже готов, — заметил я.
— Ревнуешь? — спросила Дуара.
— К амебе? Едва ли.
— Я думаю, что это амеба-самец, — подсмеивалась надо мной Дуара, — он уже научился пускать в ход руки.
Глава 34
Конечно, Вик-йор продолжал приходить в музей каждый день. Теперь мы все старались быть вежливыми с ним. Он был предан Дуаре как божеству, и она даже приводила меня в ярость, кокетничая с ним. Казалось невероятным, что Дуара из Вепайи, дочь тысячи джонгов, которая воспитывалась так, что считала себя близкой к богам, как их понимают вепайцы, могла пытаться завоевать любовь такого существа, как Вик-йор.
Я подшучивал над ней.
— Если бы я был амебой, ты бы не насмехалась так долго над моей любовью. Ты бы сама искала меня и всюду бегала за мной.
— Не будь таким ужасным ревнивцем, — отшучивалась Дуара, — ради нашей свободы я готова кокетничать даже с мипосанином.
— Неужели ты веришь, что мы можем обрести свободу?
— Попытаюсь добиться, — ответила она.
— Но какой толк от свободы для людей, парализованных от шеи до пят?
— Существует еще свобода в смерти, — заявила она.
— Ты хочешь сказать, что заставишь Вик-йора убить нас?
— Ну, это мы оставим на крайний случай, — отвечала она, — но разве смерть не лучше, чем прозябание здесь? Вон мужчина из Амлога провисел сто лет!
— Но Вик-йор никогда тебя не убьет — вмешался Иро Шан.
— Он и не будет знать, что убивает меня.
— Что ты хочешь устроить? — заинтересовался я.
— Просто собираюсь научить Вик-йора обращаться с лучевым пистолетом. Скажу, что если он приставит его к нашим сердцам и нажмет курок, то мы присоединимся к нему и убежим отсюда, так как это освободит нас от сковывающей оболочки.
— Почему ты решила, что он непременно хочет убежать вместе с тобой?