Писец. История одного туриста
Шрифт:
– Твоя мягкотелость приведёт нас на виселицу быстрее, чем наши богоугодные дела, Хэнкс!
Тот, кого называли Хэнксом, вытащил из-за пазухи пару верёвок и бросил одну мне.
– Вяжи!
Я связал человека, то же самое сделал и Хэнкс. Здоровяк нам не стал помогать, а принялся глядеть в окно.
– Надо сваливать, – сказал он. – Долго возимся. А что с этим?
Он показал на меня.
– Возьмём с собой, – ответил Хэнкс.
Здоровяк на этот раз не протестовал, и меня это устраивало, знаете
Мы оставили связанных на полу солдат, собрали вещи в мешки и ушли восвояси.
Так я познакомился со лондонским преступным миром в лице двух самых замечательных его представителей.
08
Хэнкс был главарём шайки воров и грабителей, которая промышляла в Лондоне и его окрестностях. Меня мои новые знакомые, видимо, тоже приняли за уголовника.
Я обрадовался этому, потому что мне нужно было как-то выживать – у меня не было денег, не было крыши над головой, и я был беглым заключённым, которого должны были приговорить к потрошению.
Пришло время осваивать новую профессию, знаете ли.
Парни привели меня к какому-то полу-заброшенному, но крепкому деревянному дому на самой окраине города.
Хэнкс постучал в дверь.
– Кто? – поинтересовались изнутри.
– Божьи люди, – ответил Хэнкс.
Нас тут же впустили.
Большое помещение освещалось множеством свечей – здесь свечей не жалели, не иначе.
Посередине атриума стояли большой круглый стол и стулья.
В доме поддерживалась чистота – это бросалось в глаза и удивляло – честно сказать, я не ожидал увидеть в бандитском логове такой порядок.
В большом камине потрескивала ольха и воздух был ароматным и тёплым.
Я увидел женщину лет сорока – она поздоровалась со мной и поцеловала Хэнкса.
– Это моя жена Дороти, – сказал он.
– Джузи, принимай товар! – крикнул здоровяк Том.
Сверху спустился черноволосый носатый мужчина.
– Ну, что у нас сегодня? – спросил он.
– Да так, мелочёвка. На конфеты малолетке. А это – Август, – сказал Том и показал на меня.
Джузи посмотрел на меня с подозрением, и ничего не сказал. Он взял мешки и куда-то утащил.
– А что у нас сегодня на завтрак, Дороти? Чертовски хочу жрать! – сказал Том.
– Не жрать, а есть, – сказала Дороти. – Долбаных перепелов нажарили. Правда, половину малолетка сожгла, но тебе будет в самый раз.
– Да я любых употреблю! Перепелов обожаю! Вот только мелкие они, собаки!
Перепела считаются деликатесом в те времена. Не фазаны, конечно, но если подавать с правильным соусом, то сойдут и они. В особенности, если вы не ели шесть дней.
Дороти накрыла на стол и пригласила всех садиться.
Хэнкс сел и предложил мне сесть рядом с ним.
– Зови малолетку. И Финча. Он опять на горшке? – спросил он Дороти.
– А где ему ещё быть? Финч, давай уже выкатывайся! Хэнкс недоволен! Тина! Спускайся завтракать! Хэнкс с Томом вернулись!
Из сортира выкатился человек – да-да, выкатился на деревянной тележке на четырёх колёсиках – у него не было ног по самый пояс. Том поднял его на высокий стул, чтобы безногий мог дотянуться до еды.
Со второго этажа спустилась сонная девочка с грязными светлыми волосами. На вид ей было не больше пятнадцати, она была невысокого роста и такой же щуплой, как Якоб Гроот.
Все сели за стол, помолились и встретили рассвет.
– Налетай! – сказал Хэнкс.
Все взяли по три птичьи тушки, а здоровенный Том взял пять. Затем он разлил всем джин, и хотя я не имел привычки выпивать в такой ранний час, но отказываться тоже не хотел.
Мы выпили – джин показался мне вкуснее всего на свете, если не считать фазанов, конечно.
– А теперь можно и познакомиться, – сказал Хэнкс.
Все посмотрели на меня.
– Расскажи о себе. Только правду. Иначе Том придушит тебя и утопит в пруду.
Том кивнул.
– Как тебя зовут? Откуда? – спросил Хэнкс.
Я не знал, что рассказывать о себе добрым людям – я решил выдумать свою биографию и назваться другим именем – начать новую жизнь, так сказать.
– Я – Бивис из Хайленда, – сказал я.
– Шотландец?
– Да, пожалуй.
– Решил пощипать жирных лондонских цыплят? Неплохая идея. Но дело в том, что эти цыплята наши. Ошибся ты, Бивис. Да и костюм тюремщика тебе не слишком идёт. Где взял? Если соврёшь – пощады от Тома не жди.
– Одолжил у одного парня. Мир его праху!
Я перекрестился, Хэнкс тоже.
Хэнксу было за сорок и он был самым старшим в банде. Главарь был невысоким, но коренастым мужчиной, голова его наполовину поседела, а глаза почему-то были печальными даже тогда, когда он смеялся.
– Мы тебе доверились, Бивис, и предлагаем тебе ощипывать фазанов вместе с нами. У нас одно место неожиданно стало вакантным – бедняга МакКинли покинул нас.
Все перекрестились.
– МакКинли – дурак, – сказал безногий. – Я ему сколько раз говорил, чтоб не лез на рожон! Послушал бы – не болтался бы сейчас как кусок дерьма в Тайберне.
– Ладно, Финч. С каждым может случиться.
– С каждым – да не с каждым! Чёрта с два я буду болтаться как МакКинли!
– Так тебя и вешать не станут – не удобно с безногим конопатиться. Пожалеют калеку – выпотрошат – да и дело с концом! – сказал здоровяк.
Бандиты засмеялись. Все, кроме Финча.
– Ты, Том, тоже дурак. Повесят тебя, деревянного. Не сомневайся!
– Хватит! – сказал Хэнкс. – Давайте-ка лучше выпьем за нашего брата из Хайленда!
– Хэнкс, – сказала Дороти, – а ты на руки-то его посмотри! Как он такими руками работать будет?