Писец. История одного туриста
Шрифт:
– Хорошая работа, – сказал Хэнкс.
Он прицелился и выстрелил в одного из солдат. Тот вскрикнул и свалился в лужу. Тут же выстрелил и «деревянный» Том, и второй солдат упал на колени.
Мы с Хэнксом вскочили и быстрым шагом направились к экипажу. Дороти схватила кучера за
Солдат с ружьём прицелился в Хэнкса, но боевая женщина заскочила на подножку повозки и двинула по ружью своей нежной ручкой – пуля вошла лошади в зад. Скотина начала бить копытом по карете и ржать, как конь.
А меткий солдат спрыгнул на дорогу – я хотел проткнуть его своей шпагой, но Хэнкс опередил меня – он одним ударом сбил военного человека с его ног.
Двое оставшихся солдат успели обнажить шпаги и схлестнулись с Томом и Джузи. Итальянец фехтовал с лёгкостью и особым изяществом – он как будто играл со своим противником. Английские итальянцы ничуть не хуже итальянских, скажу я вам. И ничуть не уступают им в изящных манерах и прочих искусствах, кто бы что ни говорил!
Том выбил-таки шпагу у своего оппонента, но в левой руке у солдата оставался кинжал, и солдат поднял свои руки.
– Хе-хе. Со мной этот номер не пройдёт! Сейчас отправишься к праотцам! – сказал Том и замахнулся так, чтобы проткнуть солдата насквозь.
– Том! Не надо! – крикнул Хэнкс.
Том обернулся.
– Хэнкс! Опять? Почему? – сказал он.
В этот момент солдат взял и саданул кинжалом в шею «деревянного» Тома. Том одной своей рукой схватился за свою шею, а другой схватил за шею солдата. Он сжал свои пальцы и солдат задёргался как висельник в Тайберне. Кинжалом он пытался ранить Тома ещё раз, но не дотягивался, и его удары были всё слабее и слабее. Из раны Тома вытекала красная кровь, но он-таки задушил мерзавца. Но и сам свалился рядом с бездыханным телом солдата.
Поединок Джузи тут же закончился – его противник бросил своё оружие и побежал в лес.
– Я догоню! – крикнул я и бросился за беглецом.
Вскоре я настиг солдата, – полагаю, потому что Сэндлер бегал быстрее военных людей, – и свалил его с ног.
– Не убивай! – попросил он.
Это был молодой парень – ровесник Якоба Гроота, не иначе. Но мне тогда было жаль «деревянного» Тома, и я в сердцах проткнул беднягу шпагой – она вошла в молодое тело как в пуховую подушку. Солдат испустил дух не сразу – мне пришлось проткнуть его ещё раз, но уже не со злости, и не для мести, а из гуманности.
Иначе я поступить тогда не мог. Или-таки мог?
Я вернулся к луже – опечатанные мешки с деньгами мои новые друзья уже перегружали в нашу карету. Мешки были небольшими, но их было около дюжины.
– Давай погрузим Тома! – сказал мне Хэнкс.
Том ещё был жив – хоть женщины перевязали ему рану тряпками, но он бредил и кого-то звал. Мы погрузили его в нашу карету, а раненую лошадь Хэнкс зарезал, потому что сердобольные женщины не могли смотреть на её мучения.
Оставшегося живым солдата и кучера связали и оставили на дороге. Хоть Дороти просила Хэнкса отомстить за Тома и убить пленных, он не стал этого делать, и не позволил сделать этого другим.
Конец ознакомительного фрагмента.