Писец. История одного туриста
Шрифт:
Утром я снова сидел перед Джонсоном, а он снова налил мне выпить и выпил сам.
– Мистер Сэндлер, у меня есть план.
Я придвинулся к толстяку поближе.
– Откладывать нельзя! Иначе могу передумать.
– Давайте скорее план!
– Сегодня ночью Вы станете свободным, а я богатым.
– Меня это устраивает.
Дальше события разворачивались стремительнее обычного – после полуночи толстяк зашёл ко мне в камеру, но не один – он притащил с собой бездыханное тело охранника.
Толстяк бросил тело
– Чего уставился? Переодевайся! – сказал мне добрый тюремщик.
Я натянул на себя чёрную форму охранника, а шмотки Сэндлера мы кое-как напялили на усопшего мужчину.
– Будем выходить. Натяни шляпу пониже! Ничего не говори и прихрамывай на правую ногу! Вильямс хромал! Служил на флоте и ему на ногу уронили ядро, – не повезло парню! – сказал толстяк и сплюнул.
Я посочувствовал бывшему моряку и мы выдвинулись.
Джонсон закрыл мою камеру, потом он шёл первым, а я хромал позади него.
По дороге толстяк на всю тюрьму отчитывал Вильямса за какую-то провинность – я не слушал его, а думал лишь о том как бы наш план не раскрылся в самый неподходящий для этого момент.
Джонсон крикнул кому-то, чтобы тот подменил Вильямса, и мы вышли на улицу, залезли в карету, которая стояла у тюремных ворот.
– Скажи ему адрес.
Я назвал кучеру адрес и мы поехали домой к Сэндлеру.
Когда приехали, извозчика тут же отпустили.
На первом этаже, сквозь окно, был виден тусклый свет, и я постучал в дверь.
– Кто там? – спросила миссис Сэндлер.
– Твой муж. Открывай! – сказал я.
– Мой муж в Ньюгейте! И не выйдет оттуда никогда! Его выпотрошат как фазана! Проваливай, пока цел, пьяная тварь!
– Надо ломать! Нет времени на пустой трёп, – сказал Джонсон.
Мы с толстяком навалились на дверь, и хотя дверь была крепкой, но она не устояла-таки под тяжестью толстяка – после третьей попытки засов отвалился, а мы с Джонсоном ворвались в дом.
У лестницы стояли миссис Сэндлер и джентльмен с большими усами, которого наша жена называла «милордом». Они с тревогой смотрели на нас, а добрый джентльмен даже обнажил свою шпагу.
– Виконт Уизли, Вы? – спросил Джонсон.
– Джонсон? Вот так встреча! Ты почему здесь? Твоё место в тюрьме! – сказал милорд.
– Я тоже не ожидал увидеть Вас ночью в доме Сэндлера.
Я прикрыл входную дверь и ставни, чтобы наша беседа не стала поводом для лондонских сплетен.
Никто из нас четверых не знал что делать дальше, и я решил взять-таки долбаную инициативу в свои руки.
– Нам нужно кое-что. Мы его возьмём и уйдём.
– Уж не о сундуке ли говорит любезный мистер Сэндлер? О том, который стоит под самой крышей? – спросил виконт.
– О нём.
– Эта скотина думает, что ему позволят оставить детей без гроша! – выпалила миссис Сэндлер. – Хрен тебе, а не сундук! Проваливай! Оба проваливайте!
– Мистер Сэндлер имел удовольствие бежать из Ньюгейта? С помощью Джонсона, несомненно. Джонсон, продажная тварь, всегда готов услужить за пару фунтов, – сказал усатый аристократ.
– Сэндлер не такой жмот как ты, Уизли! Я хоть и продаюсь, но никогда не брал из казны! Я – честный человек! Я продаю свои услуги! А где деньги, которые ты себе присвоил? А? Верни деньги английскому казначейству! И голландскому тоже!
Виконт взмахнул своей шпагой, а Джонсон вытащил большой нож.
Миссис Сэндлер схватила с буфета бутылку за самое горлышко и разбила её об стол, а то, что осталось в её прелестной ручке, она направила на меня. Запахло жареным, знаете ли, хотя печь даже не затапливали.
Но тут из спальной комнаты послышались детские голоса – они звали мать.
– Разбудили-таки! Грязные ублюдки! – сказала миссис Сэндлер.
Она положила своё импровизированное оружие, которым, вероятно, собиралась распороть Сэндлеру его брюхо, на стол.
– Сейчас, мои сладкие! Я уже иду! – пропела она ангельским голоском.
Мы переглянулись, а женщина пошла на второй этаж по лестнице.
Эта толстушка была той ещё штучкой, скажу я вам! Ей богу, «в тихом омуте черти водятся» – это, пожалуй, про неё. «Пальцы в рот не клади» – тоже.
– Кончай с ними! – бросила она виконту и исчезла наверху.
Похоже, она была высокого мнения о бойцовских способностях Уизли, но он сначала замешкался, а потом всё же перешёл в наступление – рванулся в сторону Джонсона и попытался проткнуть его своей длинной шпагой.
Толстяк, хоть и казался неповоротливым, но умудрился-таки увернуться и схватить виконта за самое горло. Тот захотел вырваться, но хватка у Джонсона была железной, такой же, как аргументы Каннингема, пожалуй.
– Мистер Сэндлер, не желаете ли перерезать казнокраду глотку? – спросил толстяк.
– Пусти, скотина! – прохрипел Уизли.
– Давай свяжем его! – сказал я Джонсону.
Мы связали виконта и заткнули ему рот грязной тряпкой.
Джонсон хотел связать и миссис Сэндлер с детьми, но я отговорил его – сказал, что управимся быстрее, чем дети уснут.
Я зажёг свечу в фонаре и полез на чердак, а толстяк остался сторожить виконта Уизли.
Наверху я вспомнил, что у меня нет ключа.
Я увидел, что сундук пытались вскрыть – вокруг валялись инструменты – видимо, это Уизли проявил усердие, но замок оказался крепким, а криминальные навыки виконта оставили пожелать лучшего.
Я попытался сам взломать сундук, но меня, как и виконта, постигла неудача – надо сказать, вещица была сделана на совесть.
Возиться с ней времени не было – нужно было поскорее убираться. Оставалось только взять сундук с собой. Но он был тяжёлым и неудобным для транспортации – я не мог спустить его вниз.