Письма Непокорного. Том 1
Шрифт:
Я утешаю себя словами, что мы всегда имеем ту судьбу, которую заслуживаем. Случайностей не бывает.
U
Пондичерри, 28 февраля [1949]
Клари
(Последнее письмо Сатпрема
перед
Драгоценная подруга, ну конечно мы в согласии! в полном согласии. Ваше письмо в точности выражает то, о чём я думаю. Это мне предстоит распутать все узлы и утвердить свою ценность -- если она у меня есть -- и это касается ТОЛЬКО меня. Моё последнее письмо выражало чисто "физические", если можно так выразиться, уныние и беспорядок; но сам принцип, одухотворяющий мою жизнь, не дрогнул ни на секунду. Дабы успокоить вас, я повторю для вас своё "кредо" (на данный момент, ибо я ничего не могу гарантировать на будущее!):
Как и вы, я убеждён, что нет иной правды, кроме внутренней. Мы представляем собой наше собственное Творение Мира и наш собственный Апокалипсис. Мир -- наше собственное непрерывное ИЗОБРЕТЕНИЕ. Это мы ОБОЗНАЧАЕМ Мир, меняя нашу собственную значимость -- как скульптор режет девственный мрамор -- своими собственными действиями.
Нет случайностей, нет неудач, нет "ошибок других людей" и тем более "неудачников". Мы ответственны, полностью ответственны за всё. Не существует "неудачников", есть лишь те, кто промахнулся. Мы всегда имеем ту Судьбу, которую заслуживаем, ту, которую плетём мы сами своими действиями -- как бы незначительны они ни были -- каждой из наших реакций, каждым из наших слов. Мы уже целиком являемся сами собой -- прошлым-настоящим-будущим -- в наименьшем из наших действий. Понимаете, нет никакого "великого дня" или "божественного часа", есть Бернар, обнаруживающий свои истинные качества, когда он целует девушку, когда стягивает шкоты грота или когда "прогуливается" среди немецких укреплений.
Я не жду других, которые придут, чтобы дать миру смысл, тот смысл, который мне предстоит отыскать. Я не взваливаю на других свои неприятности. Я убеждён, что всё это ИДЁТ ОТ МЕНЯ и что ответственность только на мне.
Да, Мир подобен испанским гостиницам -- находишь там только то, что сам принёс. Всё зависит от моего собственного качества, и именно я -- тот, кто должен проходить испытание, никто другой. Как видите, мы с вами в полном согласии.
Давайте подождём и увидим, что сделают из меня грядущие опыты, что они раскроют во мне. Но сейчас мне надоели идеи и слова. Я стремлюсь к тому, чтобы действовать. Помните эту восхитительную фразу Мальро: "Незачем без конца соскабливать индивида, чтобы наконец обнаружить человека... Человек -- не то, что он скрывает; он -- то, что он ДЕЛАЕТ". Но каким будет моё действие, спросите вы меня?
– - Моё действие всегда будет выражением меня самого.
Мои проекты... Они налаживаются, если можно так сказать. Дела устраиваются, я нашёл дополнительно почти две тысячи рупий, так как администрация решила напрямую оплатить мне стоимость моего возвращения во Францию. К тому же я попросил перевод и визу в Мексику.
Почему в Мексику? Даже не представляю. Меня привлекает эта страна, я хочу узнать обо всей Южной Америке, и приходится начинать с конца. Меня интересуют испаноязычные страны, и по правде говоря, мне нужно покинуть "страны Востока", которые привели бы меня к тому, что я начал бы "обниматься" с опиумом. Что я буду там делать?
– - Да что угодно. Жить как можно более разнообразно, заставить себя "реагировать", регистрировать, открывать глаза и уши. Ибо в конечном счёте вы правы, я создан для того, чтобы писать. Но сначала я хочу это пережить, а Идеи мы увидим после.
Я совсем не уверен, что получу эту визу в Мексику. Тогда я изменю образ действий. Может быть, Марокко? Подождём и увидим. Я по-прежнему, несмотря ни на что, ориентируюсь на сравнение с Актёром: "Когда я сыграю все роли и сброшу все маски, может быть, тогда я и найду своё настоящее лицо?"
На
............
Твоя дружба, как и дружба Макса, ценна и живительна для меня. Я буду держать вас в курсе реализации моих проектов.
Обнимаю тебя, подруга, и не забудь сказать о моей дружбе Максу.
Ваш
Б.
U
Дели, 27 апреля [1949]
Клари
Добрый день, подруга! Вы жалкая изменница и я вас ненавижу. Уже который месяц я не получаю новостей от вашей Светлости? Это разбивает мне сердце -- и однако я поменял цвет чернил в ручке: зелёная -- как надежда (остаётся только узнать, на что же я надеюсь). Как видите, подруга, для меня всё выражается изменением авторучки, чернил или формата бумаги в письме -- как если бы вся моя жизнь была только "бурей в... почтовом конверте". Впрочем, под этой очевидной шуткой есть доля правды. У меня впечатление, что я в гораздо большей степени живу в том, что я пишу, чем в ежедневной монотонности -- как если бы я "складывал" себя, как пазл, по мере написания строк.
............
В эти последние несколько месяцев я слишком часто думал об этой сказке в несколько строк, которую вы мне послали. Вы помните, Христос в Гефсиманском саду: "Отец мой, если бы перед смертью я сказал им Истину и то, что они не существуют... и т.д." Знаешь, подруга, это очень красивая история, очень красивая идея: творческое воображение... Говорю это потому, что хочу настоятельно попросить тебя высылать мне понемногу ВСЁ то, что ты написала. Я хочу прочитать, а затем, если ты хочешь, я перепишу для тебя на французском каждую из твоих сказок. Это было бы весьма интересно для меня как превосходное упражнение. Так как мой мозг выпал из потока, вы восполнили бы мою пустоту и дали бы мне материал для литературной деятельности. Как насчёт ассоциации Клари-Бернар! (Были же братья Гонкур!)
Без шуток, я спешу прочесть ваши труды. Пришлите мне всё, не стесняясь, и особенно -- не выбирая. Мне тут нечем заняться, и ваши сказки позволят мне ощутить себя ближе к вам. ("Ближе к Тебе, Мой Бог").
Между тем, я здесь устроился у д'Онсие -- к счастью, ибо я почти без гроша. Живу в кемпинге в углу его апартаментов. (...)
Между тем, пока никакой надежды найти хоть какую-то работу. Место при коммерческом Советнике Посольства, на которое я надеялся, не "прошло", по крайней мере, окончательного ответа не будет до конца мая. Посол очень мило осведомился у меня, не мог бы я -- начиная с июля -- стать воспитателем его сына. Я был бы "сыт-и-одет" при Посольстве; имел бы 500 рупий в месяц и оплаченную поездку по возвращении во Францию. К тому же я получил письмо от моих друзей из Мексики, которые обеспечили бы мне интересную должность, если я уеду туда. Наконец, письмо от Барона -- обычный счастливчик, поведавший мне о своих "великих проектах" и о том, что я, без сомнения, понадоблюсь ему начиная с октября. Я рассчитываю в ближайшие месяцы найти, наконец, путь, который бы меня удовлетворил. "Wait and see*".