Письма Непокорного. Том 1
Шрифт:
Я не хочу говорить вам о своём "состоянии души", потому что у меня нет "состояния" -- я словно "оторван от самого себя" и тихо дрейфую меж двух вод. Я получил письмо Макса, которое я, к несчастью, не смог разобрать (скажите ему, что его почерк так же ужасен, как и мой). У меня впечатление, что он меня неправильно понял: он говорит о "фатализме", в то время как я совсем не "фаталист": я думаю, что очень далёк от того, чтобы быть выражением Судьбы, мы, совсем напротив, строители Судьбы. Именно Судьба является нашим собственным выражением или проекцией.
Пишите мне, не забывайте.
С братским приветом
Б.
с/о Граф д'Онсие
FI.O
27, Connaught Circus
NEW DELHI
U
Дели, 7
Клари
Подруга. Я получил ваше письмо сегодня утром, непосредственно перед тем, как готовился написать вам и сообщить о той самой идее, которую вы мне предложили:
Я в неразрешимом тупике в Дели. Предложенная мне должность при Коммерческом Советнике невозможна -- по бюджетным причинам, -- я только что виделся с ним. К тому же мне предложили должность Канцлера в Посольстве Бельгии, но здесь то же самое -- я должен ждать три-четыре месяца подтверждения из Брюсселя. Наконец, посол Франции предлагает мне стать воспитателем его сына, но этот пост также не свободен до будущего августа. Так что я "закормлен пустыми обещаниями".
Вы спрашиваете, каково моё финансовое положение; оно не блестяще, хотя и не трагично. Осталось приблизительно 1500 рупий, и конечно же, я должен компенсировать гостеприимство д'Онсие. Деньги здесь утекают с обескураживающей скоростью. Я продал свой фотоаппарат, и мне больше нечего продавать, за исключением моего мозга.
Можете ли вы найти мне работу в Карачи?
– - Я расторопен в английском и печатаю на машинке (Вы знаете о моих рекомендациях: Личный секретарь и Служба Информации). С моими 1500 рупиями я смогу продержаться ещё около двух месяцев, следовательно, всё это не срочно, но я был бы не против немного поработать.
Эта идея с Карачи меня привлекает, потому что тогда я смогу встретиться с вами. У меня впечатление, что мы можем дать много хорошего друг другу. Я уже много месяцев ничего не писал, но присутствует творческий зуд написать что-нибудь -- что угодно -- и я уверен, наш с вами контакт даст стимул к этому.
Возможно, я отлучусь из Дели на несколько недель для поездки в Алмору, в Гималаи. Там что-то вроде Ашрама, для которого у меня есть рекомендация Матери из Пондичерри. Я стремлюсь найти немного одиночества и сосредоточенности. Наконец, это пока ещё только проект...
С нетерпением жду встречи с вами, подруга. Вы поможете мне лучше рассмотреть, где я нахожусь, и если есть "бездны", через которые нужно пройти, мы вместе споём в ночи, держась за руки, дабы отогнать злых гениев...
............
Передайте Максу уверения в моей дружбе и верьте в мою искреннюю признательность.
Б.
P.S. Поздравления новобрачным.
U
Шринагар, 18 мая [1949]
Клари
Дорогая подруга. Пишу вам из Шринагара, куда я внезапно решил отправиться после весьма острого кризиса с печенью, вызванного известными вам излишествами и ужасной делийской жарой с 45 градусами в тени. Каким облегчением было оставить эту печь, где я медленно но верно тонул, как в трясине! Поэтому я покинул Дели в прошлую субботу и пролетев несколько часов над великолепными снежными вершинами первых гималайских уступов, приземлился в Кашмире, в "Happy Valley", оправдывающей своё название, в Шринагаре.
Надо вам сказать, красота этой страны неописуема, настоящий земной рай. Я живу в house-boat, доме на воде, на одном из многочисленных притоков Инда, образующем небольшое озеро. Тут все живут на воде, ибо всё, что на земле и под землёй, принадлежит Махарадже,
Должен вам сказать, эта страна чудесна. Есть здесь что-то от Венеции и Шанхая -- таких, какими я их представляю. Венеция -- потому что Инд разливается на тысячи каналов, пересечённых старыми мостами, с несколькими дворцами и бесчисленными покосившимися лачугами. Передвигаются здесь исключительно в chikara– - что-то вроде гондол, полностью задрапированных красно-оранжевыми кашмирскими шалями. Присутствует всё, включая песню гондольера, который -- к счастью -- вместо "бельканто" бубнит вам некий ритмический напев. Иногда эти каналы -- облепленные ошеломляющими лачугами с мусульманскими резными окнами и вызывающими головокружение шаткими балконами -- забиты судами наподобие китайских джонок, на которых беспорядочно суетится целый мир занятых, улыбчивых женщин и шумных детей под соломенными крышами, из-под которых ползёт глухой плотный дым, как в пригородах Калькутты по вечером. Можно почувствовать себя как в приозёрном городке Шанхая, с той лишь разницей, я полагаю, что здесь весь мир кажется счастливым. Слово "счастливым" всё ещё слишком напряжённое, слишком западное: это, знаете ли, Счастье Растения, позволяющее ему родить плоды. Повсюду, где попало, на мостах и лодках, сидящие на корточках люди, мирно курящие свои трубки и, кажется, ничего не ожидающие, кроме, возможно, вечности. Я восхищаюсь миром этих людей, являющихся частью космоса, подобно камню, дереву и воде; людей, которые ощущают себя в руках Брахмана, на своём месте, которые начинают и заканчивают свой сезонный цикл, распускаются цветком, дают плод и падают семенем, когда приходит их час. Словно от них ничего не зависит.
Я только что прочёл у Мальро в его Noyers de l'Altenburg* мысль, столь созвучную моему нынешнему мечтательному состоянию: "Только Запад НУЖДАЕТСЯ в психологии. Потому что Запад противопоставляет себя Космосу, неизбежности, вместо того, чтобы жить в согласии с ними. И потому что любая психология -- поиск ВНУТРЕННЕЙ неизбежности. Перелом, инспирированный христианством, состоял в том, чтобы поместить неизбежность ВНУТРИ человека и основать её на нашей природе..." Это согласуется с предыдущими идеями Мальро в его Искушение Запада, где он почти проговаривается, что Восток "рассматривает себя" как МЕСТО действия (космического), в то время как Запад склоняется к способу действия в том же Космосе. Восток приносит человека в жертву Миру, в то время как Запад приносит Мир в жертву человеку... Всё это очень хорошо согласуется c той внутренней проблемой, которая меня тревожит и о которой я вам расскажу.
Дабы закончить описание моего "земного Рая" -- в котором я намерен сибаритствовать до 31-го, расходуя свои скудные сбережения -- должен ещё упомянуть о чудесных прогулках в chikara среди бесчисленных каналов. Я отдаюсь лени каждый день, вытянувшись в гондоле на мягких подушках, скользя под неправдоподобно зелёными сводами среди ослепительных садов, расстилающихся у самой воды. Не нужно даже беспокоиться о том, чтобы "посещать рынок" (к судну прилагаются кухня и слуги). Chikara доставляет вам фрукты и овощи, домашнюю птицу и ковры, драгоценности и даже цирюльника. Воистину, сказка тысячи и одной ночи. Я далеко от Шринагара и цивилизованных людей, в одиночестве, чудесном одиночестве на краю маленького озера... И я мечтаю о грядущем Приключении: скоро отправятся караваны верблюдов и буйволов в Гилгит и Центральную Азию, Кашгар и Ташкент по древнему шёлковому пути, к Китаю и моим древним мечтам. Таким образом, я чувствую некоторое стеснение в сердце, живя на пороге Приключения...