Письма русского баламута
Шрифт:
Помню прелюбопытный случай, когда в середине восьмидесятых годов в один из храмов града Михайловска (в чьих окрестностях находился тот самый дом престарелых, о коем я вам рассказывал ранее) перед праздничной службой зашла мамаша с девчонкой лет пяти. Пока она покупала свечки, девочка слонялась по церкви, разглядывала то да се, пока нечаянно не уронила подставку с иконой. Понятно, киот вдребезги, осколки стекла летят во все стороны. А в девчонку, еще не успевшую испугаться, с криком: «Ах ты шлюха!», вцепляется церковная ведьма [18] . Разгневанная мамаша, схватив в охапку свою перепуганную девчонку, пулей вылетает за дверь. С тех пор ни она, ни ее дочка больше в храм Вражий ни ногой! Вот вам наглядное свидетельство того, насколько нам выгодны церковные ведьмы. И до какой степени может доходить их злоба. Даже у меня не хватило бы фантазии
18
Реальный случай, имевший место в середине 80-х гг. ХХ в. в одном из северных городов. Публикатор лекций видел его своими глазами. Такое не забывается.
Между прочим, Врага церковные ведьмы обычно представляют по своему образу и подобию: грозным, жестоким, безжалостным, радующимся мукам грешников в аду, куда, по их мнению, пойдет большая часть людского рода, кроме, разумеется, их самих. Они искренне верят, что именно так и будет, и говорят об этом со столь нескрываемой радостью, что аж слюнки текут. Ибо они ненавидят весь род людской, делая исключение только для служителей Врага – священников или епископов, которым они преданы слепо и яростно, как собаки – хозяину. Именно поэтому они так ревностно наблюдают за неприкосновенностью коврика, на который во время службы становится священник, или ковровой дорожки, по которой входит в храм архиерей. Этот коврик для них – не меньшая святыня, чем все остальные предметы в храме. Что ж, людская преданность иногда принимает весьма странные и забавные формы. Особенно в сочетании с ненавистью.
И вот, представьте себе, входит ваш подопечный в храм Вражий, горя желанием стать христианином. Впервые в жизни входит. И думает, фофан этакий, что его там встретят как дорогого гостя, колокольным звоном и хлебом-солью. Он ведь в глубине души уверен, что одолжение Врагу делает тем, что к Нему приходит…
Вот это запомните накрепко – почти все они считают, что это не Враг их к Себе призвал, а они пришли к нему сами, по собственному желанию. И тем самым одолжение Ему сделали. А потому Он обязан осыпать их всевозможными земными благами, и в Свое Царство их за ручку ввести. Ну-ну…
Так вот, вступает наш барашек в дом Вражий в ожидании почетного приема. А церковная ведьма уже тут как тут. И так на него накинется, что полетят клочки по закоулочкам! Чего по сторонам пялишься, не на базар пришел! Креститься надо, когда в церковь-то входишь! А ну, шапку сними! Куда прешь? Туда нельзя! Сюда нельзя! Назад! Не смей! Не моги! Нельзя!
Если после этого ваш подопечный, перепуганный или возмущенный подобной встречей, не даст деру, покажите ему прейскурант с ценами на требы, висящий возле свечного ящика, рядом с объемистой кружкой для пожертвований. Пусть он увидит, что желание стать христианином влетит ему в копеечку. Шепните ему, что эту сумму он мог бы потратить на что-то другое (здесь хорошо уверить его в важности, мало того – в насущной необходимости этой покупки по сравнению с принятием крещения). И убедить его, что лучше повременить с крещением до более благоприятных в финансовом отношении времен.
Надо сказать, что людская привычка откладывать дела на потом – чрезвычайно выгодная для нас вещь. В сочетании с предпочтением важных дел – делишкам маловажным. Ибо обычно до исполнения дел, отложенных на потом, у них не доходит, и хорошо, что так. Как там говорила королева из пьесы Гюго, от скуки изменявшая мужу с лакеем одного из придворных грандов:
…и клятву в том даю,Что я в последний раз подобный грех свершаю,И каждый раз клянусь – и клятву нарушаю! [19]19
В. Гюго «Рюи Блаз», действие 2, явление 2.
Если же вид прейскуранта с ценами на требы не озадачил и не испугал вашего подопечного, то, возможно, он дрогнет в самый последний момент. Ведь свой приход к Врагу он считает вторым рождением, началом новой жизни. Даже самые прагматичные из людей убеждены, что принятие крещения – это чрезвычайно важное событие. И потому оно должно быть обставлено с подобающей торжественностью. А в действительности их ждет двухчасовое стояние в храме, в тесноте и духоте, в ожидании окончания службы. Разумеется, чем дольше длится это ожидание, тем больше наш подопечный задается вопросом: «И зачем только я сюда пришел»? Тем временем принесенные в храм родителями младенцы верещат, дети постарше хнычут, взрослые ворчат и переругиваются – согласитесь, судьбоносное событие обставлено лучше некуда. Такое запомнится надолго – навсегда!
Но вот наконец служба кончается, появляется священник, выстраивает всех в ряд перед купелью, и… О, унижение! Наш подопечный, этот двуногий баран, отрекается от нас и отца нашего, подтверждая свое отречение дуновением и плевком, и приносит клятву верности Врагу!
После этого мы утрачиваем над ним ту почти безраздельную власть, которую имели раньше. И все его прежние дела, свидетельствующие о том, что он – наш душой и телом, те дела, которым мы ведем подробный и тщательный учет в течение всей жизни нашего подопечного, чтобы в свое время, когда его душа станет проходить так называемые мытарства, предъявить этот список как доказательство своих прав на нее, так вот, как только он стал христианином, все эти списки его прежних дел, содеянных во славу отца нашего, идут коту под хвост! Все наши труды, подчас многолетние и кропотливые, как всякая наша работа, в одночасье идут прахом!
Ну что ж! Мы начнем наблюдать за нашим новокрещеным барашком еще более внимательно. И вскоре начнем новую запись. Ведь, как колокольчик на шее овцы не гарантирует того, что она не попадет в зубы к волку, так и крестик на шее нашего подопечного не помешает ему вновь начать творить наши дела. «Не противься ж, Валенька, он тебя не съест, золоченый, маленький, твой крестильный крест…» Привычка – вторая натура. Поэтому наш подопечный еще может достаться нам.
Расскажу вам еще один случай из моей многовековой практики. В ту пору я работал в Египте. Вот где нам приходилось туго! Многие из тамошних, особенно монахи, теперь почитаются у этих христиан как святые. Так вот, в ту пору я получил одного любопытного подопечного [20] . Между прочим, он как раз был монахом. Даже больше того – отшельником. А к таким пациентам нужен особый подход: как-никак, преданные и бдительные служители Врага… причем не за страх, а за совесть. Я работал с ним двадцать пять лет. И наконец, нащупал-таки червоточинку в его душе. Разумеется, поначалу это был всего лишь крохотный росточек гордыньки, который мой подопечный вовремя не разглядел, и потому не выполол из своей души. Зато я, подобно терпеливому садовнику, взлелеял этот многообещающий побег так, что гордыня моего подопечного расцвела буйным цветом. И он, как это принято говорить среди его собратьев, пал. Иначе сказать, согрешил, причем весьма тяжко, как это обычно происходит с гордецами. Что ж, кто высоко летает, тот низко падает. И, как правило, разбивается вдребезги.
20
Эта история заимствована из «Древнего Патерика». Дается в пересказе.
После этого я поспешил с отчетом к нашему тогдашнему шефу, его адородию господину Прокурату [21] . Вместе со мной тогда к нему явились Заноза и Кривой. Кусочники [22] , а тоже мне, лезут в вельзевулы. Да где им!
Кривой первым полез отчитываться: мол, он поссорил двух друзей, да так успешно, что превратил их в смертельных врагов. А ведь прежде они были не разлей вода… Судя по его самодовольному тону, он рассчитывал, что получит поощрение со стороны нашего начальства.
21
Прокурат – пройдоха (народн.).
22
Мелкий воришка (жарг.).
– Сколько времени у тебя это заняло? – спросил господин Прокурат.
– Неделю.
– Разве это работа? – ответил господин Прокурат. – А ну, вали отсюда, пока по рогам не схлопотал!
Тут Заноза полез отчитываться: мол, в соседней деревне свадьба была. Да он так устроил, что веселье закончилось поножовщиной, кое-кого даже замочили. Короче, обтяпал он дельце на славу.
– Ну, и за сколько времени ты все это провернул? – спрашивает господин Прокурат. – За день? Всего-то? Ах вы, бездельники! Да вам за такую безделицу следовало бы хвосты открутить! С такими искусителями, как вы, мы не только у Ангелов – у людей посмешищем станем! Ну, а ты с чем пришел (это он мне)? Чем похвалишься? Баб на базаре ссорил? Мужиков в кабаке спаивал? Детишек учил у соседа финики воровать? А?!