Письмо длиною в десять лет
Шрифт:
Мальчишка смотрел в окно, мечтая увидеть желтый автобус с надписью на стекле «Дети», который привезет ребят, разъехавшихся на каникулы, и жизнь в детском доме приобретет прежний характер. Все встанет на свои места.
На десятое января было назначено прослушивание музыкальных номеров для участия в отборочном туре городского конкурса «Звонкие голоса». И если они с Родионовыми этот отборочный тур пройдут, то получат от Мэра города крупные призы и возможность участия в краевом конкурсе.
– Эх, жаль, что Светка с нами не выступает. А могла бы. Тогда у нас,
– Еще чего! – воскликнула Ульяна. – Только ее не хватало. Будет нюни свои тут распускать. Нам она в комнате надоела. Задавака и гордячка!
– Не правда, Света хорошая, – не унимался защитник. – Вы ее плохо знаете.
Они, может, еще продолжали бы свой спор, но в этот момент из комнаты для занятий творчеством выбежал довольный Шмель, а за ним заплаканная и разъяренная Маша Родионова. Она бежала и яростно кричала: «Отдай!»
Яшка в это время ехидно улыбался и громко «гыгыкал». В руках у него красовался Машкин рисунок. Хулиган остановился, поднял на вытянутую руку альбомный листок и дразнил девчонку. Смелая Маша начала колотить Яшку то в спину, то в бок, конечно, безрезультатно. Силы были не равны.
– Отдай рисунок! – вступился за девочку Саша.
– Не понял. Это, кто тут вякает? – пробасил Шмель. – А ну брысь отсюда, малявка.
Шмелев в один момент подскочил к Саше и нанес удар, сила которого унесла маленького защитника прямо к ногам подоспевшей Роботовны.
Если бы не Нателла, Сашке бы здорово досталось. Казалась, что все обошлось, но это было только началом их войны с Яшкой Шмелевым…
3 глава
Светлый, залитый майским солнцем кабинет класса гитары Детской школы искусств напоминал палубу корабля. Окрашенные в бежевый цвет стены были оклеены афишами известных исполнителей – гитаристов, рядом располагалась морская навигационная карта, фотографии с изображением морских пейзажей и корабельной техники Черноморского флота. Мальчишки – ученики всегда с интересом разглядывали фрегаты, корветы, эсминцы, корабли.
В шкафу, где обычно лежали нотные сборники, уместились бинокль, компас и «Справочник моряка». На следующей полочке – бескозырка, капитанская фуражка. Стол учителя был заставлен моделями миниатюрных парусников и субмарин. Даже на ежедневнике преподавателя Безгодова Анатолия Ивановича красовались штурвал и якорь. В кабинете не хватало только капитанского мостика.
Страсть своего учителя к морскому делу ученики заметили давно. Сначала это было неожиданно для них. Сочетание музыкальной атмосферы, царившей в школе, и морская тематика пока не укладывались в их мировоззрении. Затем все как-то свыклись с его увлечением и даже вместо привычных букетов цветов на традиционный праздник «День учителя» стали дарить Безгодову книги о моряках и навигациях. Анатолий Иванович даже называл своих учеников юнгами.
– Юнга, какое произведение сегодня выучил наизусть?
– В
И юнги – ученики добросовестно учили произведения, старательно отрабатывали приемы, штрихи, гаммы, не имея права подвести своего капитана корабля.
Двадцать четвертого декабря школу искусств лихорадило – давали экзамены – академические концерты.
– Юнги, – обратился Анатолий Иванович к ученикам. – Не волнуемся. На сцену выходим уверенно. Зачем беспокоиться, если все выучено, отшлифовано? Главное, собраться с духом и своей игрой на инструменте убедить комиссию. Настоящие артисты – это как моряки. Смелые, сильные, целеустремленные, – напутствовал перед выступлением учеников Безгодов. – Идем в открытое море.
Открытое море, в понимании Анатолия Ивановича, означали концертный зал и экзаменационный процесс.
Сам же Безгодов всегда волновался перед выступлением своих учеников. Но, стараясь, чтобы его волнение не передалось «юнгам», держался с ними непринужденно, подзадоривая ребят.
– Итак, я надеюсь, что все сегодня получите штурвалы! – пошутил Безгодов.
Юнги прекрасно понимали, что имел в виду преподаватель. Якорь – сыграл неуверенно, неубедительно. В оценочном эквиваленте – четверка. Штурвал символизировал движение вперед, отличное исполнение программы. Это означало: молодец, пять!
После экзамена все собрались в классе – каюте.
– Юнга Полевых – оценка пять, штурвал! Юнга Муромцев – тоже штурвал, молодец пятерка, юнга Макаров – пять! – называл оценки Безгодов.
– Штурвал, – подсказал кто-то из ребят.
Оказалось, что из одиннадцати учеников класса, только второклассник Ефремов получил оценку четыре.
– Якорь, – мрачно вздохнул тот, и грустно посмотрел на капитана. – В следующий раз не подведу.
– Я верю в тебя, юнга Ефремов, – поддержал ученика Безгодов.
– Отличный результат! – похвалил Анатолий Иванович учеников. – Идем правильным курсом. Корабль – вперед!
***
Безгодов заочно приготовился к баталиям экзаменационной комиссии. Он предвидел, что некоторые недоброжелатели будут препятствовать хорошим отметкам его учеников, однако, этого не произошло. Все преподаватели отметили качественную подготовку гитаристов его класса. Мнение членов комиссии сводились к одному – ребята заслужили пятерки. Он остался доволен таким решением экзаменационной комиссии.
– Молодцы парни, – похвалил безгодовских учеников директор музыкальной школы. – Показали класс! Блестящие виртуозные выступления! Будем ждать отчетного концерта. Нужно больше привлекать мальчишек в класс гитары. Это отвлечет их от плохого влияния улицы.
Директор мог еще долго продолжать свою речь о пользе музыкального искусства и о его влиянии на становление подрастающего поколения, но его отвлек телефонный звонок.
– Через полчаса в администрации? Но? Почему? – сопротивлялся директор своему телефонному начальству. – Что за срочность? Какова повестка внеочередного заседания?