Письмо никому
Шрифт:
Конец танка, по сути, соответствовал финалу всей немецкой армии: каким бы победоносным не был боевой путь, заканчивается он коротким росчерком снаряда. Танк подбили на Кубани. Экипаж успел выскользнуть из машины, но противотанковые орудия с перепугу еще долго лупили по нему и раздолбали его в лоскуты. Машина восстановлению не подлежала.
Новой техники не предвиделось — армия как раз готовилась к эвакуации, и танкистам пришлось повоевать в пешем строю. Механика, Дитриха Земрау, довольно скоро ранило, его первым эвакуировали с полуострова. Радиста — Пауля Эле, хоть он и сидел все больше в тылу, убило при взрыве авиабомбы.
Экипаж танка растрепало по свету.
Будто бы бывший командир танка смог эвакуироваться, но дальше его следы терялись.
Оберлейтенант Шульц пропал без вести. Говорили, будто он попал в плен. Но в списках пленных его имени не оказалось. Его искали как родственники, так и бывшие сослуживцы.
Но потихоньку накал страстей стал спадать. После войны надо было решать проблемы насущные. Затем, Германию разделили, потому остатки экипажа оказались разделены границей.
Но это стало вроде семейной легенды, дескать, покойный дедушка Хенрих в войну возил на танке полцентнера золота…
Что, впрочем, не соответствовало действительности.
Егор поперхнулся, закашлялся. Налил себе в стакан воды. Пил долго и тщательно.
Затем продолжил:
— И вот летом прошлого года оберлейтенант Хенрих Шульц перестал быть пропавшим без вести. В Крыму произошел оползень — может, помните новости?
— Кажется, тогда человек погиб?
Егор кивнул:
— Ну да… Засыпало одного, а отрыли пятерых. Среди них откопали и господина танкиста. Опознали по личному медальону, организовали перезахоронение. Теперь он покоится где-то под зеленой травой Шварцвальда. Вспомнили семейную легенду. У них ветеранские организации — хоть сейчас боевые части комплектуй. Все всех знают, связи налажены, потерявшихся ищут. В Интернете существуют сайты дивизий вермахта. По ним можно восстановить боевой путь чуть не каждого солдата, не говоря про танки, самолеты. И вот, в базе данных фронтовиков изменилась одна запись… Проснулись потомки его сослуживцев — у них в семьях тоже были свои семейные легенды.
— И все бросились на поиски клада.
— Ну да. Механик будто говорил детям, что была какая-то бумага, но координат клада при покойнике, разумеется, не было. В солнечный Крым была направлена поисковая партия, они просеяли склон сквозь мелкое сито…
Егор опять закашлялся. Пользуясь паузой, Антон успел вставить фразу:
— Что-то даже не верится. Бумага натурально могла сгнить за это время.
— Бумага, как вы видите, была использована не самого дурного качества. А среди находок в Крыму значились такие пустяковины как пачки сигарет или вырезки из газет… Последние, правда, лежали в бумажнике. Но и эта шифровка, вероятно, где-то хранилась…
— И что дальше?..
— Покойника перед смертью, похоже, обобрали. В бумажнике только макулатура и пфенниг за подкладкой. Оружия не было, сапог, ремня… Я читал отчет на одном сайте «черных следопытов». Знаете, кто это такие?
Антон знал. Люди, которые без специального образования и уж тем более без соответствующих разрешений, раскапывали места боев, древние могильники, а потом продавали находки куда повезет. Налоги не платили. Говорили, будто занятие прибыльное, Антон сам думал заняться. Но с его везением все равно ничего не найти.
— Хорошо, а как вы узнали про шифровку?
— От вас… — печально улыбнулся Егор.
— Простите?..
— До сего дня я искал какие-то абстрактные данные о кладе. Теперь стало ясно, что они, вероятно, зашифрованы. Это позволяет надеяться на то, что золото там, где его спрятал итальянец…
— А вообще как вы узнали про золото, про итальянца. Все от тех же следопытов?
— Меня наняли.
— Кто? Немцы.
— Нет, немцы наняли то самое респектабельное детективное агентство. Но совершенно напрасно все списали со счета мертвого итальянца-ныряльщика. А меж тем, тот как-то известил родных о сокровище. Итальянец не собирался жить вечно — расположение сокровища он напечатал на шифровальной машине…
— Но шифровку не передал.
— Вероятно, шифровка появилась позже. Опять же, полевая почта перлюстрировалась…
В смысле просматривалась, и шифровка элементарно могла быть изъята. Как водится, эта итальянская семья была многодетной и небогатой. И стать офицером для молодого итальянца в те времена было чуть не единственным шансом выйти в люди. С тех времен немного изменилось. Скажем, наняли они меня только потому, что я согласился работать только за проценты с находки плюс накладные расходы. Если ничего не найду — соответственно ничего и не получу.
Произнося эти слова, Егор сделался печальным. Антон посчитал нужным ему посочувствовать:
— Замечательные условия.
— Не то слово — великолепные. Итальянцы решили, что лучше будет искать тот, кто лично заинтересован.
Немного помолчали. Было слышно, как по проспекту с жутким грохотом проехал трамвай.
— А дальше?
— А что дальше?… Проследив за немцами, я сел на хвост конкурентов. Они-то обо мне не знают, потому и следы не заметают. Те съездили в Крым на место раскопок. С пристрастием опросили местных. Действительно, нашли ремень и кобуру, но кроме того — ничего. Потому стали искать другое. Нашли штурмана разбитого гидросамолета — он сообщил, что вывозили какого-то офицера-танкиста. С большой трудностью определили что за советская часть напала на немцев после высадки. Как ни странно, уцелевшие вспомнили, вспомнили «Вальтер» немца и какой-то флакончик с бумажкой, его будто крутил на привалах один рядовой. Угадайте, как фамилия того самого рядового?..
Догадаться труда не составляло:
— Это тот самый задавленный старик.
— Нет, солдат помер в начале восьмидесятых, — ответил Егор, — это его сын был…
Немного помолчав, добавил:
— Ну вот и вся история. По крайней мере, та часть, которая известна мне. Вы удовлетворены?
— Вполне, — соврал Антон, — хотелось большего, как минимум полной расшифровки этой тайнописи.
— В таком случае, не смею вас задерживать, — кивнул Егор.
— В смысле?
Егор мгновенно стал резким, серьезным:
— В том смысле, что собирай манатки и уматывай. Это больше не твоя история. И постарайся больше в нее не соваться. Потому как деньги здесь крутятся огромные. Пока тебя только обыскали, но появится что-то более серьезное, начнут убивать.
Переезд
В конце улицы догорал закат.
Получалось так — улица уходила на запад меж двух высоких домов, но пройдя квартал, дальше входила в поселок. Поэтому, когда над многоэтажками уже тлела ночь, на другом конце улицы было еще светло.