Письмо

Блажеевский Евгений Иванович

О этот романтический бред Фенимора Купера и Вальтера Скотта! О великолепная мишура Александра Дюма и Эжена Сю! О грезы, превращённые в пошлость голубоглазым американцем! О дешевая парфюмерия несбыточной любви И юность, Отравленная липкой патокой кустарного воображения! Юность, ещё не знающая, Что любовь, по сути своей, не страсть, а сокровенная жалость — Чувство, на которое трудно рассчитывать женщине, Если она тебе не дочь и не мать… 1986

ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Всего

полжизни за спиной, А сколько пустоты и хлама!.. В потёртой книжке записной — Умерший, съехавшая дама. Мужская дружба на века, Без видимой на то причины, И семизначная тоска, И семизначные личины. Толпятся цифры, но уже Ни радости, ни интереса. Что говорят моей душе — Марина… Михаил… Агнесса?.. Иль вот, к примеру, телефон Записанный на всякий случай, — Не верится, что прежде он Затменьем был и страстью жгучей, Что в трубку я шептал: «Люблю…», Когда вокруг спала столица… Такой инфляции рублю Не снилось, да и не приснится. Топятся номера друзей Забывших и забытых нами, — Какой-то числовой музей, Перемежённый именами.

«Теперь, когда надо проститься…»

Теперь, когда надо проститься По совести и по уму, Не надо обратно проситься В свою голубую тюрьму. Не надо надеяться втайне На лунный серебряный след. Осталось одно очертанье, Названья которому нет. Осталось горенье заката, Далёкого моря прибой. Осталась глухая утрата Того, что случалось с тобой. Того, что могло бы случиться, Того, что в себе износил… Но нету, увы, очевидца Слепому горению сил. А молодость — штучка, Лолита, — Кивнув равнодушно душе, Сошла, как выходит из лифта Чужой На чужом Этаже… 1986

ЭКСПЕРИМЕНТ

Е. Бершину

Когда я верить в чудо перестал, Когда освободился пьедестал, Когда фигур божественных не стало, Я, наконец-то, разгадал секрет, — Что красота не там, где Поликлет, А в пустоте пустого пьедестала. Потом я взял обычный циферблат, Который равнодушен и усат И проявляет к нам бесчеловечность, Не продлевая жалкие часы, И оторвал железные усы, Чтоб в пустоте лица увидеть вечность. Потом я поглядел на этот мир, На этот неугодный Богу пир, На алчущее скопище народу И,

не найдя в гримасах суеты Присутствия высокой пустоты, Обрёл свою спокойную свободу. 1995

«Бег на месте любит судьба, сама…»

Бег на месте любит судьба, сама Расставляя часы над истерзанным ухом. От ночного топтания можно сойти с ума, Если вдруг обладаешь хорошим слухом И часы подбегают к постели, держа На китайском подносе письмо анонима… Я и так понимаю, и без дележа На секунды, что жизнь бесконечно гонима По скрипучему кругу слепых лошадей, Но не будет в скитаниях точки последней. И не надо пугать одиноких людей, Забегая вперёд и толкаясь в передней. 1991

ПОСТСКРИПТУМ

Я обернулся. Жизнь моя Напоминает скомканный платок, Потерянный прохожим возле урны. Не надо врать и становиться на котурны, На них не перейти бушующий поток И не спасти сомнительное «Я». Что делать, если суть искажена И трудно мне на переходе этом Из мрака в темноту… До новой жизни (она случится, но в другой Отчизне) Довольствоваться буду слабым светом И степью, что ветрами сожжена. Я появился в первый раз давно — В Ирландии в тринадцатом столетье, И, видно, потому люблю камин, Пустое море, скалы и кармин Заката, и глухое лихолетье Средневековья… Мне другого не дано. Но всё же я хочу родиться вновь Не на угрюмом Севере, а, скажем, В далёкой и прекрасной Аргентине, Где танго и цветы, как на картине, И где душа, с её суровым стажем, Согреется и обновится кровь. Кричу: «До новой встречи, господа!..» И чувствую — волна кадык подпёрла И вертится безумная рулетка, И ставки душ повышены, и ветка Маршрута обозначена, и горло Приятно холодит летейская вода. 1989

5

«ОСЕННЯЯ ДОРОГА»

Венок сонетов

1

По дороге в Загорск понимаешь невольно, что осень Не желает уже ни прикрас, ни богатства иметь. И опала листва, и плоды разбиваются оземь, И окрестные дали оплавила тусклая медь. Что случилось со мной на ухабистой этой дороге, Где осеннее небо застыло в пустом витраже, Почему подступает неясное чувство тревоги И сжимается сердце, боясь не разжаться уже?.. Вдоль стекла ветрового снежинки проносятся вкось, В обрамлении белом летят придорожные лужи, А душе захотелось взобраться на голый откос, Захотелось щекою к продрогшей природе припасть И вдогонку тебе, моя жизнь, прошептать: «Почему же Растеряла июньскую удаль и августа пышную власть?..»

2

Растеряла июньскую удаль и августа пышную власть… Беспощадное время и ветер гуляют по роще. Никому не дано этой жизнью насытиться всласть, И судьба на ветру воробьиного клюва короче.