Питомник
Шрифт:
Хозяева вечеринки постарались сделать вид, будто ничего особенного не произошло.
– Предлагаю отметить наше и ваше новоселье! – Андрей стал распаковывать красивую деревянную коробку с бутылкой подарочной финской водки. – А то из-за всех этих забот с обустройством всё не было времени.
– Мы ведь не москвичи – откровенно призналась захмелевшая Вика. – В Харькове снимали жильё в «хрущёвке» на окраине. Всего год назад мы и не мечтали о собственном доме, да ещё в таком шикарном месте, под боком у столицы!
– Тогда выпьем за ваш успех! – предложил Платон. При этом он удивлённо заметил, как у Марины отчего-то похолодели глаза.
– Давайте! – Вика первой подняла свою стопку. Её искренняя открытая улыбка, заразительный звонкий смех всё больше нравились Платону. Впрочем, отметил он и мелкие белые зубки харьковчанки, такими матушка-природа обычно наделяет хищниц…
– Если бы не наша благодетельница, до сих пор сидеть бы нам в глуши – сообщила Вика, но тут же прикусила губу, наткнувшись на потемневший взгляд мужа…
…– В следующий раз позовём вас на плов, – пообещал Андрей, когда прощались.
– Приходите, не пожалеете, – подхватила Вика и кивнула на мужа, – видели бы вы как он колдует над своим казаном, прокаливает баранью косточку. Такого плова вы больше нигде не попробуете, муж знает рецепт настоящего узбекского плова, который ему завещал один аксакал…
На обратном пути Марина вдруг спросила Платона:
– Знаешь, чей это дом?
– И чей же?
– Ольги Агурбаш, владельцы преуспевающего бизнеса.
Марина назвала сеть пиццерий очень известной торговой марки.
– Откуда тебе это известно?
– Не забывай, каким я бизнесом занимаюсь, Пупс, – будто шутя щёлкнула супруга по носу женщина. – Я многих в этом мире знаю, а с Ольгой мы периодически пересекались по делам бизнеса на протяжении наверное лет шести. В последний раз мы встречалась в офисе строительной компании, когда решался вопрос с покупкой нашего дома. Уже тогда выглядела она, откровенно говоря, не очень, я даже удивилась, когда её увидела: прежде Агурбаш всегда выглядела сногсшибательно, была такая мадам! А тут… Но тогда я решила, что она просто гриппует… Ума не приложу, как эти бойкие ребята оказались хозяевами такого роскошного особняка. Знаешь, сколько он стоит?!… Тебе не кажется, что они чем-то напоминают кота Базилио и лису Алису? Ещё та парочка, не правда ли?
Платон пожал плечами, ему вспомнился тёплый, немного наивный взгляд Вики, дружеское рукопожатие Андрея, и счастливое лицо их собственной дочери, которой нравилось в гостях у Полины:
– Не знаю, мне трудно судить, мы ещё плохо их знаем…Зато у Эммы благодаря этому знакомству, наконец, появилась в школе настоящая подруга.
– Да, пожалуй, – помолчав, неохотно согласилась Марина. – Интересы дочери важнее наших личных предпочтений или антипатий. К тому же мы не знаем, что там у них в действительности произошло с покойной Агурбаш.
– Ты сказала покойной? – насторожился Платон.
– А разве я тебе не сказала, что она внезапно скончалась несколько месяцев назад? – удивилась Марина. – По-моему официальных наследников из числа родни там не было. Насколько мне известно, муж Ольги скончался ещё лет десять назад, а детей они так и не завели.
Глава 15
1 февраля 2017 года, среда
К десяти часам утра к Луке в очередной раз пришла учительница рисования. Они прозанимались полтора часа в игровой комнате. Но перед тем как уйти преподавательница захотела поговорить с кем-то из родителей малыша. Выглядела она очень озабоченной, даже растерянной. Платон предложил пройти к нему в кабинет.
– Вы ведь консультируетесь у детского психолога по поводу сына? – осторожно начала учительница.
Платон подтвердил:
– Вы же знаете диагноз Луки, моя жена привлекла самых разных специалистов для работы с ним.
– Очень хорошо – кивнула учительница. – Тогда вам стоит показать им это. – Она извлекла из своей папки несколько листов и пояснила: – В прошлый раз я попросила Луку пофантазировать с фломастерами в руках на свободные темы к нашему сегодняшнему занятию. И вот посмотрите, что он изобразил.
Рисунки были жутковатые – с расчленёнными телами, фонтанами крови; отрубленные головы катились по земле с распахнутыми ртами и округлившимися глазами; висящие на деревьях трупы клевали птицы. Не верилось, что это мог нарисовать ребёнок, к тому же его собственный сын!
– Можете представить, каково было моё состояние, когда я это увидела! Я спросила его, что ты хотел этим показать, Лука, а он мне: «Я смерть, и я за вами иду», и с такой злостью, что я обомлела. – Молодая учительница растерянно смотрела на отца ученика, а тот не знал, что и сказать.
– Видимо это какая-то игра – после паузы предположила художница, вероятно пытаясь смягчить впечатление. – Вероятно, Лука что-то увидел в мультиках или от других детей. Или что-то услышал… А вообще он у вас ребёнок ласковый, домашний, послушный. И всё же вам стоит проконсультироваться со специалистами.
Вечером Платон пересказал разговор Марине и показал ей рисунки.
– С нашим мальчиком действительно что-то происходит. И по-моему, это началось вскоре после переезда в этот дом.
Однако жена отнеслась к случившемуся с удивительным спокойствием, по-философски:
– Не драматизируй, милый, я постоянно нахожусь в контакте со специалистами, которые занимаются с Лукасом. Они говорят, что с ним всё прекрасно. Терапия даёт отличные результаты, в его состоянии есть устойчивая положительная динамика.
А эта твоя училка – слишком молода и излишне впечатлительна. Просто наш мальчик взрослеет. Ему необходимо учиться, в том числе и тому, как надо злиться, сердиться, грустить и проявлять прочие нормальные человеческие эмоции. Ему, как и всем, нужно пространство, чтобы побыть злым и нехорошим. Не может же он все время улыбаться и быть всем довольным. Он ведь Живой! А в этом доме у него появилось очень много личного пространства, так что повода для опасений нет.