Плачь обо мне, небо
Шрифт:
– К счастью, я – не Наследник Престола, и за мной не следят столь внимательно. Однако я не думал встретить Вас здесь, mademoiselle.
– То же могу сказать о Вас, – парировала Катерина, заинтересованно рассматривая лицо герцога, ничуть не изменившегося с их последней встречи в Царском Селе почти полгода назад. Она и вправду была рада увидеть его – как старое теплое воспоминание, которому больше не стать реальностью.
– Maman тремя годами ранее решила перебраться во Флоренцию, – он пожал плечами, предлагая локоть Катерине, чтобы продолжить
– Прошу простить, я совсем запамятовала об этом, – будучи фрейлиной государыни, она должна была знать обо всех членах императорской фамилии в подробностях, и, безусловно, о втором браке Марии Николаевны ей было известно, равно как и о судьбе её детей, но сейчас будто бы по памяти прошлись метлой, вычистив оттуда абсолютно все.
– Но все же, какими судьбами Вы во Флоренции? – полюбопытствовал герцог.
Невольно отведя взгляд, Катерина ровным голосом пояснила:
– Свадебное путешествие. Мы не знали, куда отправиться, и Флоренция была выбрана почти наугад.
Если бы она в тот момент подняла голову, увидела бы, как по лицу герцога промелькнула тень. Но она старалась скрыть собственные эмоции, а потому с преувеличенным интересом разглядывала реку Арно, через которую они сейчас переходили.
– Вы все же вышли замуж?
Отчего-то вопрос этот, заданный, казалось бы, вежливо-равнодушным тоном, выбил из груди дыхание. Замедлив шаг, чтобы остановиться у центральной арки моста, Катерина, продолжая смотреть на зеркальную гладь перед собой, в которой явственно отражалось синее небо, смяла верхнюю юбку платья в пальцах.
– Мое поведение давало усомниться в моем желании выйти замуж?
– Не подумайте чего дурного, Екатерина Алексеевна, – спешно заговорил герцог, словно ощутив за собой вину в том, что его слова были поняты превратно. – Это лишь… – он повел свободой рукой, силясь выразить какую-то оборванную мысль, но позже отказался от этой идеи. – Забудем.
– Вы полагали, что я сбегу из-под венца, решив остаться с Его Высочеством? – вдруг обратила она на него внимательный взор. В этот миг её голос был лишен и доли шутки, хоть и звучал беспечно; серьезные и слишком уставшие глаза выдавали её истинное состояние. Она была готова говорить начистоту.
Герцог же ощутил, будто шагнул туда, куда не стоило; затронул то, что все еще не затянулось, отчего на поверхности вновь показалась кровь.
– Если бы Вы решились на такой поступок, я бы счел, что Вас подменили, – с ироничной улыбкой качнул головой он, надеясь сохранить непринужденность атмосферы между ними; хотя бы иллюзию оной. Только шансов на это не было – их встреча напомнила ему о том, что терзало его уже не первые сутки. – Мне следует просить у Вас прощения, – вдруг совершенно иным тоном произнес герцог, чем вызвал у Катерины всплеск недоумения в глазах.
– За тот вопрос?
– За нечто более ужасное, – тяжело сглотнув, он склонил голову. – Ваш брат, князь Петр, был отправлен в Дармштадт по
– Петр слишком горяч.., – она сбилась, поправившись, – …был горяч, когда дело касалось семьи. Его безрассудность в этом вопросе сыграла с ним злую шутку, – глухим голосом закончила Катерина. – Вашей вины в том нет.
– И все же я не могу не думать, что трагедии можно было бы избежать, если бы он прибыл хотя бы днем раньше и не узнал ничего.
– Вам известно?.. – ошеломленно выдохнула Катерина, до того уверенная, что слухи не разошлись так широко. Как она могла судить по выражению лица герцога, стоящего напротив, он каким-то образом оказался осведомлен.
– Ваш брат писал мне в тот же день, извиняясь за то, что не выполнил поручения и может не вернуться обратно на службу. Но просил понять, что он не мог не вступиться за честь сестры. Вы можете не тревожиться, Екатерина Алексеевна – мне известно обо всем лишь в общих чертах, и я – не придворная барышня, интереса к разнесению сплетен не имею.
– Я не думала Вас уличить в обнажении чужого белья за спиной, – губы её дрогнули в горькой усмешке. – Прошу простить, если мои слова показались Вам оскорбительными. Я просто… была слишком ошеломлена. А слухи… они и без того наверняка уже даже России достигли.
– Оставим эту тему, – видя подавленное состояние своей спутницы, герцог преувеличенно бодро улыбнулся и жестом предложил продолжить прогулку – сколь красивой бы ни была Арно, разглядывать её до наступления сумерек не смог бы никто. – Где Вы остановились?
– Неподалеку от… – договорить ей не дало возмущенное «Кати!», которое привлекло не только её внимание, но и доброго десятка горожан, тоже наслаждающихся прогулкой или изучающих товар лавочников. Обреченно вздохнув, Катерина обернулась на зов, чтобы увидеть нахмурившуюся Эллен, спешным шагом приближающуюся к ним. За ней следовал Дмитрий, похоже, тоже не пребывающий в восторге от активности сестры.
– Не замечала за тобой такого легкомыслия, – изрекла Эллен, оказавшись рядом с подругой и с интересом окинув взглядом стоящего подле нее герцога.
Догадываясь, что за этим последует, Катерина, подавив в себе желание закатить глаза, поспешила разъяснить ситуацию:
– Ваше Высочество, позвольте Вам представить – мой супруг, граф Шувалов, Дмитрий Константинович, и Елена Константиновна, его сестра и фрейлина Её Императорского Величества.
– Как я мог не приметить такое очаровательное создание при Дворе? – с неприкрытым сожалением вопросил герцог, прикладываясь к охотно протянутой ручке; Катерина отвернулась, чтобы скрыть улыбку – это было ожидаемо. – Ваше благородие, – обратился он уже к Дмитрию. – Рад наконец познакомиться с супругом Екатерины Алексеевны.