Пламенные эвкалипты

Хэран Элизабет

Он принимал мудрые и взвешенные решения, но и часто рисковал. Джека было за что уважать, но более всего Эбби нравилось в нем его умение сострадать; как и в характере Нила, девушку более всего привлекала в Джеке искренняя симпатия к людям и животным. Одно то, что Джек остался на всю ночь рядом с раненым псом, не приказав это сделать кому-то из своих работников, говорило о нем больше, чем любые пространные характеристики. Эбби не сомневалась, что Нил поступил бы так же.

Почувствовав, что за ним наблюдают, Джек открыл глаза и сонно

уставился на Эбби. Их лица разделяло всего несколько дюймов. Они посмотрели друг другу в глаза — и время замерло… Потом что-то изменилось в этом странном, нереальном мире — и Эбби увидела, как взгляд Джека переместился на ее губы. А мгновением позже он поцеловал ее нежным долгим поцелуем. Наслаждение пронизало каждую клеточку тела Эбби, а Джек снова закрыл глаза и на этот раз уснул крепко-крепко — она поняла это по его дыханию.

Сердце Эбби бешено колотилось, мысли метались в голове, словно безумные. Почему Джек ее поцеловал? Потому, что она была рядом, в его объятиях? Или просто устал и вообразил, что рядом с ним Клементина? Нет, это невозможно! Она вдруг подумала, что Джеку так не понравилась мысль о ее дружбе с Хитом, потому что он ревновал… Но это значит… что Джек испытывает к ней романтические чувства, а в это она не верила. Но ведь он же ее поцеловал? Эбби гадала, вспомнит ли он об этом поцелуе утром или усталость сотрет его из памяти. Как бы там ни было, Эбби хотела продлить этот прекрасный момент, а потому теснее прижалась к Джеку и попыталась заснуть.

Проснулась она несколько часов спустя. Утреннее солнце сияло, и в амбаре Эбби была одна, заботливо укрытая попоной. На жерди загородки, над тем местом, где спал Джек, была приколота гвоздем записка. Макс проснулся и смотрел на нее, хотя и лежал без движения. Двух других собак в амбаре не было. Эбби развернула записку.

«Эбби, пожалуйста, проследи, чтобы Макс поел. Если он согласится — это хороший признак. Я отправляюсь на поиски тех, кто его ранил. Увидимся позже. Джек».

Она перечитала записку несколько раз, ища хоть какой-то романтический подтекст, но его не было. Такую записку мог бы написать ей брат. Сердце Эбби упало, точно камень в воду. Наверное, он и не помнит о поцелуе. Она и не сомневалась в этом, учитывая, как вымотан был Джек, но крупица надежды все-таки оставалась.

Эбби отправилась на кухню и принялась нарезать баранью ногу, оставшуюся от ужина, тонкими ломтями.

— Не слишком ли — для завтрака-то? — поинтересовалась Сибил, входя в кухню вместе с Клементиной.

Эбби подскочила от неожиданности; она не предполагала, что в доме уже кто-то встал.

— О, вы меня напугали! — сказала она, прижав руку к груди. — Ваш сын велел мне присмотреть за Максом, чтобы пес поел, вот я и решила, что мясо может его соблазнить.

— Слишком жирно для собаки! — воскликнула Сибил, а затем подозрительно прищурилась. — Ты ведь не скормила ему ту ветчину, правда?

Эбби покраснела,

потому что Макс действительно ел ветчину. Вместе с тем ее немного рассердило такое предположение Сибил.

— Нет! — резковато ответила девушка.

— Ты уверена? — упорствовала Сибил, заметившая краску на щеках девушки.

— Уверена! — твердо отвечала Эбби. — Я не давала ветчину ни Максу, ни другим собакам.

В кухню вошел Сабу. Он взглянул на нарезанное ломтями мясо.

— Что это вы собираетесь делать с этим мясом? — ворчливо поинтересовался он.

Эбби подумала, что он наверняка подслушивал их разговор.

— Эбби собирается покормить им собаку, — сообщила Сибил Сабу.

Эбби вспыхнула еще пуще.

— Всего один кусок. Макс был тяжело ранен, он может не выжить, а подкрепиться ему нужно. — Она с вызовом посмотрела на Сабу, ожидая, что он будет возражать. Он и хотел — однако только поджал губы; видимо, предположение Эбби насчет ветчины было правильным.

Сибил была явственно смущена сдержанной реакцией Сабу. Она-то ожидала от него взрыва.

Не обращая больше на них обоих внимания, Эбби положила мясо на тарелку.

Клементина подошла к Эбби и вынула у нее из волос соломинку.

— Ты спала в амбаре, Эбби?

Зрачки Эбби на мгновение расширились от смущения. Она смотрела на соломинку.

— Что? Нет, я… я просто посидела немного с Максом.

Это никак не объясняло, почему солома оказалась у нее в волосах, но Эбби не знала, что еще сказать. Ее румянец полыхал уже вовсю, и она попыталась прикрыть его, распушив волосы и пытаясь выбрать из них другие соломинки.

— А где Джек? — не отставала Клементина. — Он будет с нами завтракать?

— Нет! — быстро сказала Эбби. — Он уже уехал.

— Так рано? — удивилась Сибил, не ожидавшая, что Джек оставит пса одного. — Надеюсь, он не за аборигенами поехал охотиться.

— Он хочет найти тех, кто ранил Тома и Макса, — ответила Эбби.

Глаза Сибил широко раскрылись. Она выглядела шокированной и в испуге посмотрела в окно.

— По-видимому, выходить из дома становится опасно!

Клементина тоже выглядела встревоженной.

— Ваш сын со всем этим разберется, миссис Хокер! — уверила Эбби. — Не стоит волноваться.

Она и сама волновалась за безопасность Джека, однако не хотела этого показывать. Сибил могла впасть в истерику — а это стало бы тяжелым испытанием.

Эбби направилась к задней двери, но тут в нее постучали. Девушка вздрогнула от неожиданности и испуга, но тут же сообразила, что аборигены вряд ли стали бы стучаться прежде, чем напасть.

Она открыла дверь, за которой стояли Бен Добсон и муж Дорис Хьюберт, Оливер.

— Здравствуйте! — поздоровалась Эбби. — Если вы пришли к мистеру Хокеру, то его сейчас нет дома.

— Мы знаем, мисс Скоттсдейл. Мы хотели поговорить с миссис Хокер, — сказал Бен.

— Что такое? — Сибил услышала свое имя.