Пламенный клинок
Шрифт:
Наставник юноши, худощавый старик, держался осанисто, несмотря на возраст, а в одежде и манерах соблюдал сдержанность. Его отличали крупные уши, крючковатый нос, лысое темя, косматые белые бакенбарды и важная торжественность, которую Арен считал сугубо кроданской чертой.
— Пожалуй, мне стоит переменить стратегию, — решил Арен. Откинувшись назад, он воззрился на доску, словно на головоломку, которую не мог разрешить.
За окном сгущалась темнота, кусты и лужайки серебрило сияние звезд. Арен слышал, как слуги с бряканьем и грохотом прибираются в столовой. Скоро они придут в гостиную задернуть шторы и поправить светильники.
Час
Арен взял драккена, выточенного из слоновой кости, взвесил в ладони, а потом перенес через реку и забрал одного из мечников магистра Фассена. Его противник вскинул бровь и сквозь брешь в своих рядах передвинул черного рыцаря, чтобы тот сразился с Ареновым драккеном. Юноша раздосадованно охнул, когда очередная его фигура исчезла с доски.
— Нужно думать на три хода вперед, — посоветовал магистр Фассен. — Определись с намерениями, прежде чем действовать.
Арен снова откинулся на спинку кресла и в угоду наставнику напустил на себя сосредоточенный вид. Но мысли его витали далеко от игры, и он догадывался, что противник это понимает. Арен думал о сегодняшнем вечере, о празднике призрачного прилива. И обмозговывал побег.
Магистр Орик прокашлялся, тщетно пытаясь отвлечь внимание нянюшки Альсы от шитья. Он не жил в доме, однако наведывался сюда достаточно часто, и его неравнодушие к воспитательнице Арена было очевидно для всех, кроме нее самой.
— Сигара не пошла впрок, магистр Орик? — невинно справился Арен.
— Почему же, вполне, — ответил тот, своим видом давая понять, что во время завтрашних занятий Арену придется туго. — Горло пересохло, только и всего. — Он отхлебнул еще бренди и сердито зыркнул на ученика. Нянюшка Альса так и не подняла головы, но Арен заметил у нее на губах легкую усмешку.
Нянюшка Альса была миловидная, румяная как яблочко, с рыжеватыми волосами, собранными в два пучка. Она заботилась о мальчике с десятилетнего возраста, после того как предыдущей няне неожиданно дали расчет, а из-за чего, Арену толком не объяснили. Он чуял, что дело нечисто, но дознаваться не стал, потому что не особо любил прежнюю воспитательницу.
Зато нянюшка Альса оказалась такой пестуньей, что лучше и не пожелаешь. Милая, веселая и ласковая; когда можно — снисходительная, когда нужно — строгая. Она ни разу не повысила голос на Арена: ей достаточно было просто огорчиться, чтобы мальчик устыдился своего плохого поведения. Благодаря ее доброму нраву окружающие наперебой старались ей угодить. Нравилась она решительно всем, некоторые даже влюблялись в нее, но за пять лет, что Арен ее знал, он так и не заметил с ее стороны интереса к сердечным делам. Тем забавнее выглядели терзания магистра Орика.
Арен взял одного из своих великанов и отправил напролом через все поле. Магистр Фассен отразил угрозу, и Арен передвинул через брод ассасина. Магистр Фассен переместил камнемет на выступающий шестиугольник, обозначающий возвышенность. Это увеличило дальность выстрела и поставило великана под удар.
— Нынче ты чересчур разбрасываешься фигурами, — неодобрительно заметил магистр Фассен, забирая великана с доски. — Совсем на тебя не похоже.
Магистр Орик, неприкаянный и раздосадованный, поднялся с кресла и направился к графину подлить себе бренди. При ходьбе он слегка прихрамывал: последствие ранения в ногу, заработанного в кроданской армии. Он до сих пор одевался по-военному — опрятный камзол, отутюженные штаны, начищенная обувь, — но для службы уже не годился. Вместо этого он учил фехтованию богатеньких сынков и явно тосковал о минувшем — судя по тому, сколько бренди он выпивал и сколько сигар выкуривал. Сейчас его моложавое рыжеусое лицо совсем побагровело.
Магистр Орик налил себе еще стаканчик и приосанился.
— Осмелюсь заметить, любезная Альса, сегодня ты на редкость молчалива и без конца вздыхаешь, — заявил он без обиняков. — Тебя что-то гнетет?
Молодая женщина отложила шитье и вздохнула, словно подтверждая его наблюдение.
— Мне очень приятно твое участие, но беспокоиться не о чем.
Говорила она по-кродански: в доме употребляли именно этот язык, и все присутствующие были кроданцами, исключая Арена. На оссианском изъяснялись только слуги, хотя Арен с отцом иногда переходили на него, оказываясь наедине. Язык захватчиков Рэндилл выучил только после вторжения, и даже спустя тридцать лет ему было проще говорить на родном наречии.
Арен передвинул еще одну фигуру. Магистр Фассен взял и ее, и юноша в сердцах выругался, заставив противника нахмуриться. Арен поднял руку в знак извинения.
— Ну прошу, любезная Альса, поведай свою печаль, вдруг я сумею помочь, — не унимался магистр Орик.
— Помогать нечему, — грустно ответила няня. — Я беспокоюсь не из-за себя. Полагаю, ты слышал о недавних событиях в Солт-Форке?
Арен навострил уши. Среди местных только и разговоров было что о Солт-Форке, с тех самых пор, как известия достигли Шол-Пойнта. Восставшие оссиане захватили укрепленный город, расположенный близ слияния Мельничного потока с рекой Апсель. Овладев столь важным для судоходства узлом, мятежники ненадолго привели в расстройство все передвижения в той местности. Одни считали повстанцев героями, другие — опасными глупцами, грозившими навлечь ярость кроданцев на весь народ Оссии.
Арен следил за новостями с особенным интересом, поскольку его отец отправился в те самые края и должен был вернуться два дня назад. Никакой весточки, объясняющей задержку, не было, однако удивляться не приходилось. Скорее всего, промедление вызвала сумятица, произведенная восстанием, но Арен не мог отделаться от смутного беспокойства, что с отцом случилась беда.
— Но ведь Солт-Форк — повод для радости, а не для горя? — заметил магистр Орик. — Бунтовщики разбиты наголову.
— По милости Вышнего, — благочестиво добавил магистр Фассен.
— Да свершится воля его, — машинально пробормотал Арен.
— Я радуюсь победе, — ответила нянюшка Альса, — но скорблю о ее цене. У моей подруги Розы, жены свечного торговца, в Солт-Форке остался сын.
— Среди мятежников? — встревожился магистр Орик.
Нянюшка Альса помотала головой.
— Он нотариус. Но живет в городе, так что случившееся коснулось и его. Железная Длань в назидание наказала градоначальника и его советников, спутавшихся с бунтовщиками. Теперь допрашивают даже самых мелких служащих, крамолу ищут. Роза боится, что расправа постигнет и ее сына. Он оссианин, поэтому снисхождения ждать не стоит.