Пламенный клинок
Шрифт:
Количество материалов было ошеломляющее. Арен видел всевозможные графики, расчетные ведомости и диковинные чертежи — планы помещений, как объяснила Мара. Для Арена они представляли сплошную путаницу, но Мара ухитрялась из каждого документа извлекать смысл. Ей было достаточно прочесть что-нибудь один раз, чтобы запомнить слово в слово, и Арен дивился, как ей удается удерживать в памяти столько сведений.
— Здесь будут разгружать повозку, когда мы въедем в замок, — сказал Гаррик, указывая на двор внутри главной стены. — Бочки с амберлинским доставят в кладовую. Мы предполагаем, что в эту, рядом с кухней, прямо под пиршественными залами, чтобы вино сразу было наготове для принца. Но какими бы сведениями мы ни располагали, окончательно решилось еще не все.
— Почему вас так заботит, куда доставят вино? А где Пламенный Клинок? — с нетерпением спросил Арен.
— Каждая мелочь важна, Арен, — ответила Мара.
— Пока будут разгружать повозку, выскользну я, одетый в ливрею, — сказал Гаррик и указал на комнату на другой схеме. — И направлюсь в сокровищницу, к Пламенному Клинку.
— А как ты туда проникнешь? — спросил Арен. Он не вполне понимал, как соотносятся между собой разные чертежи, но справедливо подозревал, что сокровищница и внутренний двор отделены друг от друга множеством всяких помещений, да и находятся на разных уровнях.
— Над этим мы и размышляем, — сказала Мара. — Зайди попозже, и у нас, возможно, появится ответ.
Арен понял намек. Его любопытство замедляло их работу, поэтому не стоило злоупотреблять благожелательным приемом. Он поблагодарил обоих и направился вниз, к Кейду.
На сделку с Клиссеном он пошел по многим причинам, но главной из них был именно Кейд. Желание спасти дружбу, спасти самого Кейда чуть не привело Арена к трагической ошибке.
Теперь он решил все сделать правильно.
Арен отыскал Кейда в саду, в одном из многочисленных укромных уголков; паренек сидел рядом с Фен и что-то выстругивал. Из-за осенних деревьев доносился голос Орики.
Воскликнул король: «Я могуч и силен! Я здесь повелитель, незыблем мой трон!» В ответ прорицатель: «Как призрачный сон, Твое мимолетно правленье. Есть силы древнее, чем власть короля. Твой бог обманул, процветанье суля: Свободной останется эта земля, Тебя же постигнет забвенье».Поглощенный своим занятием, Кейд не заметил приближения Арена и раздосадованно цыкнул, резанув ножом кусок дерева, который держал в руках. Фен посмотрела, что у него получилось, и подавила смешок.
— Я думала, ты сын столяра.
— Ну да. И, пожалуй, еще не бывало, чтобы яблоко падало от яблони настолько далеко.
— Видимо, так, — усмехнулась Фен.
Арен почувствовал укол ревности при виде того, как непринужденно общаются эти двое. Кейд поднял глаза и увидел Арена.
— Эй, дружище! Посмотри-ка, что я смастерил. — Он протянул Арену причудливый кусок дерева.
Арен оглядел его со всех сторон.
— Это лошадь? — спросил о н.
— Это варгиня! — ответил Кейд. — Вроде той, на которую мы тогда охотились.
— А! Значит, это дикая свинья.
— Так то была дикая свинья? — воскликнула Фен, повернувшись к Кейду. — А ты сказал, что варгиня!
— То была большая дикая свинья, — смутился Кейд.
Арен улыбнулся, но веселость, которую все трое на себя напускали, была какой-то вымученной.
— Кейд, поговорим?
По лицу Кейда пробежала глуповатая ухмылочка, которая появлялась всякий раз, когда он нервничал.
— Похоже, дело серьезное. — Фен поднялась со скамьи и взяла свой лук. — Мне нужно поупражняться. А то потеряю навык.
Арен с благодарностью посмотрел ей вслед. Кейд беспокойно поерзал на месте.
— Ну так что?..
— А вот что, — сказал Арен. Заводить подобные разговоры всегда было трудно. — Вчера я попал в переделку.
— Угу, — отозвался Кейд. — Ты говорил. Едва улизнул от того охранителя. Страх, да и только.
— Да уж, — подтвердил Арен, хотя говорил совсем о другом. — И я задумался о нашем разговоре, тогда, на рынке. Если бы я разбился насмерть, прыгая с того здания, или если бы охранитель меня убил… В общем, я бы не хотел, чтобы между нами остались недомолвки.
Кейд кивнул.
— Я тоже так подумал, — признался он. На этот раз он не попытался обратить все в шутку, и Арен был ему благодарен.
— Когда мы сбежали из лагеря в Саллерс-Блаффе, я думал, что перед нами открывается весь мир. Мы могли пойти куда угодно, начать все заново. Но потом мы присоединились к Гаррику, и я не уверен, хотел ли я этого. Чего я хотел, так это разузнать об отце, поэтому я остался с ним и… А потом подумал, что мы могли бы вернуться в Шол-Пойнт, и такая возможность появилась, но… — Он запнулся, увидев недоумение на лице Кейда. — А чего хочешь ты? — спросил он наконец.
Кейд удивленно взглянул на него.
— Ты меня уже спрашивал.
Арен почувствовал укол стыда.
— Извини, Кейд. Ведь раньше решения всегда оставались за мной, верно? Трудно отделаться от старых привычек. Но мы уже не дети.
— Не дети, — согласился Кейд. На мгновение он задумался, потом вскинул голову и заговорил уже увереннее: — Я хочу увидеть, чем все закончится. Вот чего я хочу. Хочу быть к чему-то причастным. Эти люди теперь наши друзья. Да простят меня Воплощения, мне даже Граб начинает нравиться, хотя воняет от него, как от ослиной задницы.
— Но ты ведь понимаешь, что Железная Длань будет постоянно следовать за нами по пятам, а если нас поймают, нам уготовано кое-что похуже, чем просто смерть? — спросил Арен. — Мы не в сказке, где герою суждена победа только потому, что он герой. Есть вероятность, что мы закончим как Осман.
— Я думал об этом, — ответил Кейд. — Много думал.
— Тебя это не пугает?
— Конечно, пугает. Но еще больше меня пугает мысль о возвращении в Шол-Пойнт. Люди вроде Гаррика сражаются за что-то настоящее. Даже став лицедеем, как мечтал, я бы просто разыгрывал истории, написанные другими. А теперь я пишу собственную историю!