Пламенный клинок
Шрифт:
Она последовала за видениями, но ведь они являются и безумцам, а не только святым.
Видения. Эта мысль на миг рассеяла кошмарный туман. Товарищи Вики корчились от боли, как и она сама, но никаких видимых признаков недуга не было. Черви, нарывы и чернеющая плоть были видениями, которые внушала рассудку темная сила Тлена. Настоящими они были лишь постольку, поскольку жертвы в них верили.
«Все это лишь видения».
Боль начала отступать. Совсем немного, ибо друидесса не могла полностью унять муки, осаждающие рассудок. Но она усомнилась в происходящем, и сомнение ослабило ужас.
— Закуйте задержанных, — говорил Клиссен; она смутно улавливала его слова. — Мы отведем их на допрос. Пусть выдадут остальных мятежников, которые есть в Моргенхольме.
— А собаку? — спросил один из стражников.
Клиссен хмыкнул.
— А ее убейте.
«Нет!» Смятение пронзило Вику, словно стрела. Она подняла голову, силясь прояснить рассудок. Ее товарищи метались по полу хранилища, выгибая спины и закатывая глаза, завывая каждый от своих мучений, а стражники рассредоточились среди них. Один из солдат направился к Скирде, обнажив меч. У входа стоял Тлен, его маска из мертвой кожи выглядела бесстрастно.
«Вставай! Бейся с ним!» — велела она себе, но это было за пределами ее возможностей. Ей не хватало сил, чтобы противостоять этому существу в одиночку. Она нуждалась в помощи Воплощений, а те не приходили.
«Почему вы теперь не со мной? Почему?»
И тут ей явилось воспоминание, ясное и отчетливое, словно островок спокойствия среди хаоса. Она сидела в сиянии костра и смотрела на ручей, пробегавший по лесной прогалине. Рядом сидела Агали, Поющая в Темноте.
«Если Воплощения безмолвствуют, — сказала Агали, — это потому, что мы разучились слушать».
Солдат остановился возле Скирды с мечом на изготовку. Собака грызла переднюю лапу и скулила, не замечая надвигающейся смерти.
Рядом с Викой лежал посох. Она потянулась к нему, но ее поразила новая судорога. Она лежала, прижавшись щекой к полу, глядя на свою питомицу, и слезы наворачивались ей на глаза. Она так близко — и не может ее спасти. Не может подняться и вступить в бой.
«Все это не настоящее. Не настоящее».
Взгляд друидессы уловил багряный отсвет, похожий на кровавое зарево занимающегося рассвета. То был Пламенный Клинок, выпавший из руки Арена. Символ их народа.
Ее пронзило новое воспоминание, совсем недавнее: Арен поднимает Пламенный Клинок, глаза светятся торжеством.
«Заступник с сияющим клинком!»
То видение было совершенно ясным, просто Вика его недопоняла. Она безоговорочно считала заступником Гаррика, а потом винила Воплощения, что они обманули ее надежды. Но она сама совершила ошибку. Ей показали не Гаррика.
Ей показали Арена.
«Если Воплощения безмолвствуют, это потому, что мы разучились слушать».
Осознание накрыло ее лавиной. Она придумала себе заступника и назначила себя его покровительницей: дескать, Вика избрана богами, на нее возложен священный долг — спасти мир. С тех пор как Воплощения перестали ей являться, она хотела вновь сделаться особенной, какой была в юности. И все это время она требовала от Девятерых знамений, помощи, вмешательства.
«Каждому из нас выпадают свои испытания».
Она была слишком самонадеянна. Но теперь вспомнила, что произошло у ворот Скавенгарда. Вика одолела страхоносцев не собственными силами: она стала орудием, исполнявшим волю Воплощений. От нее требовалось только покориться им.
«Я ваше орудие, — мысленно произнесла она. — Располагайте мной, как сочтете нужным».
И обрела свет.
Поначалу она ощутила его у себя в груди, словно внутрь ворвалась яростно полыхающая звезда. Этот свет рассеял разложение, снедавшее душу и тело, выгнал всю мерзость. Вика ощутила прилив сил. Она схватила посох, уперлась им в пол и поднялась на одно колено.
— Назад! — крикнула она солдату, который стоял над Скирдой, готовясь ее заколоть. — Не смей ее трогать!
Стражник дрогнул, остановленный мощью, которая звучала в голосе друидессы. Никто не ожидал, что задержанные окажут сопротивление. Солдат нерешительно оглянулся на Клиссена, а тот, в свою очередь, на Тлена. Страхоносец выступил вперед, устремив взгляд на Вику, и щелканье у него в горле раздалось громче. Вика ощутила, как на нее снова давит его ужасная воля, но свет внутри нее разгорался ярче, и ничто не могло его сдержать. Воздух бурлил и колебался, когда создания хаоса из Страны Теней подступили вплотную. Все углы растянулись; лица исказились, словно проступая сквозь воду.
— Ты создание Бездны! — промолвила друидесса и выпрямилась во весь рост, опираясь на посох. — Ты исполнен скверны, а твои кроданские хозяева будут прокляты за то, что спутались с тобой! Порождение Чужаков, здесь владения Джохи, здесь правят Девятеро!
Свет вспыхнул, переполнив Вику, и сдерживать его стало невозможно. Она высоко воздела посох.
— Прочь, тварь! — воскликнула она, и из посоха ударила ослепительная вспышка.
Тлен отшатнулся, прикрывая ладонью лоскутное лицо, и попятился, зашипев, словно рассерженная змея.
— Убейте ее! — закричал Клиссен солдатам.
Услышав его приказ, стражники преодолели нерешительность и двинулись на Вику, которая слишком сосредоточилась на Тлене и не заметила их приближения. Солдат, собиравшийся убить Скирду, снова поднял меч, чтобы проткнуть собаке ребра.
Рычащая, оскалившая зубы мохнатая туша повалила его на пол, прежде чем клинок нашел свою цель. Пространство сокровищницы внезапно ожило, наполнилось суетой и движением, — это спутники Вики, освободившись от пагубного воздействия Тлена, вскочили и взялись за оружие. Харод первым выхватил меч и вступил в бой сразу с двумя стражниками, а потом еще и с третьим, удерживая их, пока к схватке не присоединился клинок Арена. Граб подскочил к одному из солдат и зубами вырвал у него кусок подбородка, а пока тот заходился от крика, прирезал его ножом.
Вика едва замечала происходящее, сосредоточившись на своем поединке. Свет палил нестерпимо, сжигал ее изнутри; она больше не могла его выдерживать. Тлен в страхе отступил перед ее посохом, но она могла лишь отогнать страхоносца, а не уничтожить; когда у нее иссякнут силы, Тлен ее убьет. Друидесса полезла рукой под накидку, перебирая пальцами глиняные пузырьки.
— Убейте эту оссианскую ведьму! — вновь потребовал Клиссен, но среди суматохи его не услышали. Видя, что его приказ не выполняют, он вытащил нож и встал сбоку от Тлена.