Пламя и пепел
Шрифт:
Чертыхаясь, я легла животом на камни, перегнулась через край и вцепилась в его запястья. Я понятия не имела, что делать дальше, но если надо — казалось, я смогу держать его хоть вечность. Или упаду вместе с ним. Его пальцы тоже с остервенением вгрызались в камень, в самую кромку площадки.
Разумом я все же понимала, что долго мы так не продержимся — тем более, что в ночном небе накапливали силу и готовились к удару темные щупальца. Что же сделать, как вытащить его наверх? На силу своих мышц полагаться уж точно не приходилось, хоть я и была сильнее и тренированней обычной девушки.
Тогда пусть, черт возьми, магия его вытащит. Я постаралась
Этьену, конечно, хватило ума тихо прохрипеть «Отпусти», прямо как в слезливых мелодрамах. Пошел ты, не дождешься. Я представила себе сильный ветер, дующий по направлению к этому склону, и заметила по положению рук Этьена, что его слегка качнуло. Отлично. Я зарычала от напряжения. Теперь подогнать волну снизу… так…
— Давай забирайся… поживей, — просипела я вниз, в темноту, где белесым пятном виднелось лицо Этьена, обращенное ко мне.
Я скорее почувствовала, чем увидела, как он кивнул. Давай же, давай, мысленно крикнула я. Я не знала, сколько смогу держать волну, но чувствовала, что силы уже на исходе, и молилась, чтоб их оказалось достаточно хотя бы на те необходимые несколько секунд, которые бы позволили ему получше уцепиться за край площадки, и, найдя опору, забросить себя наверх. Внезапно я почувствовала, как зазвучал голос Этьена в моей голове, среди моих собственных мыслей — да, он готовился сгруппироваться и сделать попытку запрыгнуть на скалу.
Балансируя на невидимой волне, Этьен сделал рывок — и все сработало даже чуть лучше, чем я надеялась. Стена тепла как бы приподняла его, и вот уже он смог навалиться на площадку животом. Остальное — дело техники и упорства, а оба этих качества присутствовали у моего любимого в избытке. Наконец я поняла, что он в безопасности, и, отпустив его руки, кулем повалилась назад. Где-то в закоулках сознания я слышала, как Этьен мысленно благодарит меня, но даже ответить не смогла. Меня заполонило неистово счастливое облегчение, а уставший, измочаленный мозг не способен был заглянуть даже на секунду вперед. Этьен лежал на животе и хватал ртом воздух.
Мы не заметили, что враг уже вновь готов к борьбе — и даже, кажется, сумел подтянуть какие-то свежие силы. В ту секунду, когда я успела их увидеть, мне показалось, что зловещие щупальца как-то разрослись в ширину, стали мощнее. Уже в следующий миг вся темная громада понеслась на нас — я услышала мысленный крик Этьена:
«Берегись!»
Его мысль еще звенела в моей голове, как искрящийся черный жгут на полной скорости ударил его прямо в грудь, и я услышала глухой стон — ни в этот момент, ни позже я так и не смогла понять, был ли он действительно слышен, или я уловила его по нашей странной телепатической связи. Понять бы, где и как она включается — может, быть, все происходило бы совсем по-другому. Словно брызги тьмы, от удара от жгута отделились мелкие сгустки, тут же поплывшие в воздухе, словно хлопья пепла над костром.
Меня колотило от панического ужаса, и я сама не знаю, как смогла заметить, что ко мне уже мчался второй жгут. Этьена жутко трясло, со стороны казалось, что его бьет током. Причем во все три тысячи
Второй жгут несся без звука, не было даже свиста рассекаемого воздуха, словно и сам он был нематериален. Все вокруг искрилось, словно эта битва превысила неизвестный порог максимального энергетического напряжения, вырвавшегося теперь наружу. Я вскинула руки в защитном движении — таком человеческом, таком детском и бесполезном. Сейчас, вот сейчас…
Полыхнуло, и небо стало белым, каким оно не бывает даже самым солнечным днем. Что это — спасение или гибель? Возможно, сам мир распадается на части. Мне не было до этого дела — пока я еще могла двигаться, я ползла к Этьену, все пытаясь подняться. Каменная площадка еще минуту назад была опасно крошечной — теперь, казалось, она разрослась до размеров футбольного поля. Наконец, я очутилась рядом с Этьеном — он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, будя во мне самые ужасные предчувствия. Ноги подогнулись, и я снова рухнула на камни, уже рядом с ним, вся в холодном поту.
Протянув руку, я слабыми движениями попыталась потрясти, растормошить его, но реакции не было. По лицу у меня соленой рекой вперемешку с потом катились слезы, я вцепилась в его руку, не желая отпускать, мои ногти впились в его кожу — но даже боли он не чувствовал. Нет же, нет! Мы были только в начале пути, и это не мог быть конец.
Все еще светящееся от странной вспышки небо придавало жуткий оттенок его лицу — абсолютно противоположный здоровому, живому румянцу. Плевать, это всего лишь свет, иллюзия, неправда, я не стану этому верить. Казалось, что и в моем оглохшем мозгу ударила молния, и я лихорадочно стала расстегивать на Этьене верхние пуговицы рубашки, выскальзывавшие из дрожащих саднящих пальцев. Вот он — скарабей, никуда не делся, лежал, в ушко продета тонкая цепочка, обхватывавшая шею Этьена, а крылышки отражают яркий неземной свет, явившийся ниоткуда.
Но… может, у нас и не получилось его зарядить? Ведь мы никак не могли его проверить. Нет, полагаться на удачу я не буду. Заведя руки за голову, я расстегнула крохотный замочек. Тяжелый анх сам скользнул мне в руку, будто так и нужно было — словно одобряя мое решение. Я осторожно приподняла голову Этьена и застегнула на нем золотую цепочку. Это все, что я могла сделать — еще не придумали первую помощь от магических энергетических ударов невероятной мощи. Коротко, судорожно обняв его, я отползла на несколько шагов в сторону. Если в меня еще кто-то будет целиться, его зацепить не должны.
Я вдруг вспомнила, как накануне не хотела, чтобы он шел сюда со мной. Это должна была быть моя битва, а теперь — теперь я все равно осталась одна, и если произойдет худшее, мне никогда уже не снять с себя этот груз. До конца моей вечной жизни.
Я увидела, как таинственный свет начинает меркнуть, сквозь него вновь проступали тяжелые сумерки. Силы окончательно оставили меня, и я улеглась на голые камни, мало что различая из-за слез. Где вы, те, кто создали меня? Не надо мне помощи — верните его. Верните. Мне не нужна жизнь в вечных сумерках и пустоте. Если вы не можете помочь ему, убейте меня прямо сейчас, если это в вашей власти — мне плевать. Или нет — я сделаю все сама, только подскажите мне способ. Я не знаю, что мне делать, слышите?