Пламя обжигает
Шрифт:
– Болтаешь, что торговка...
– поморщился Гракх.
– Не замечал за тобой раньше.
– Хорошо. Я остаюсь. Ты уезжаешь. Ты прав.
Он снова скрылся в жилом отсеке, по всей видимости напяливая бронекостюм.
Зарккан сидел молча, вперившись взглядом в убегающую вдаль дорогу. Здоровяк здорово его достал своей философией. Какая-то логика в ней была, но слабая, ускользающая. Неожиданная мысль заставила снова садануть по рулю: 'Какой болванки он напяливает броню?! Использовать ее исключительно в качестве поддерживающего экзоскелета - глупо! И так заряда батарей не хватит надолго, придется постоянно подзаряжать. А еще и лишний износ подвижных частей. Кому это надо?'
Если с электроникой все в порядке, то к механике брони у зарккана имелись серьезные вопросы.
'А если какой-нибудь Большой вождь захочет драться в полной амуниции? Вурст проиграет просто потому, что технически менее подготовлен'.
Муравьи, муравьи...
Они ползают по спине. Маленькие, жалящие твари. Каково это - быть съеденным заживо?
Проклиная себя, Гракх снова нажал на педаль газа. Тягач вздрогнул и тронулся с места. Дикари последовали рядом, точно почетный конвой. Рурк в жилом отсеке стих. Зарккан хотел только одного - чтобы у вурста не возникло желания о чем-нибудь спросить или что-нибудь сказать. Любое слово - и он точно развернет машину. Без глупых размышлений и сомнений.
Рурк ничего не сказал и в кабине не показался.
Они ехали до самого вечера. Молча. Не обменявшись ни единым словом. К вечеру тягач выбрался на возвышенность, заросшую густым кустарником. Дикари направились именно к ним.
– Эй, - позвал Гракх.
– Мы тут не проедем.
– Остановись.
Вырст выбрался из жилого отсека на улицу, о чем-то кратко переговорил с дикарями, затем вернулся.
– Лагерь за кустами. Близко. Идем пешком. За машину не беспокойся. Не тронут. Выставят охрану. Оружие возьми.
Гракху не очень понравилась идея оставить транспорт и припасы на попечение людей в грязных шкурах, но спорить он не стал. Прихватил 'плевок', ключи от тягача - и вышел.
Лагерь действительно оказался неподалеку. Кустарник скоро разошелся, уступив место свободной поляне. Хорошее место: с дороги совершенно не видно, а если кто проедет мимо - поднять свору грязных дикарей минутное дело.
Встречали их сдержанно, но не недружелюбно. Скорее, с интересом. Мужчины, женщины, дети - все одеты одинаково. Они будто уже рождались в шкурах, и те росли по мере взросления человека. Различия Гракх заметил только в металлических нашлепках, которыми дикари усиливали свою одежду. Максимум брони, на которую они оказались способны, - шлемы, формой напоминающие обычные ведра.
Постоянных жилищ дикари не строили. Обходились палатками. Возле каждой палатки разложен костер с висящим над ним котелком. Странно, но запах готовящейся еды вызвал в животе зарккана настоящую бурю. Пахло мясом и какими-то травами.
Гракх приметил стоящих в стороне от палаток лошадей. Не менее трех десятков.
Их проводили в центр лагеря - к большой палатке, украшенной черепами. У костра суетились три женщины. Рядом бегали грязные дети. Черк скрылся в палатке, но вскоре показался снова. Следом за ним выбрался обнаженный по пояс дикарь. На широкой груди вытатуирован порядком расползшийся орнамент. Рисунок с груди переходил на лицо, на руки и, скорее всего, перетекал на спину. В отличие от всех остальных дикарей-мужчин, которых видел зарккан, этот был абсолютно лысым.
– Диак голый, - ударил себя в грудь лысый.
– Рурк, - последовал его примеру вурст.
– Приветствую тебя, Большой воин! Что привело тебя в мое племя?
– Великая беда. Рурк желает собрать Больших вождей. Желает бросить вызов.
Лицо лысого вытянулось.
– Воля Большого воина - закон. Мы тотчас пошлем гонцов.
Вурст кивнул.
– Желает ли Большой воин, чтобы мы сопровождали его к месту сбора?
Снова кивок.
От внимания Гракха не укрылось промелькнувшее на лице лысого довольное выражение. Тот будто в лотерею выиграл - зарккан слышал о таких странных мероприятиях, проводимых до войны. Ни с того ни с сего тебе на голову падает целая куча полезного или бесполезного барахла, за которое не надо платить.
– Мы выступаем, - сказал Диак голый.
– Черк сказал, вы приехали на злой телеге. Он сказал, что он и его люди охотились на вас. Сказал, что виноват в поломке телеги. Сказал, что Большой воин передал его вину в мои руки.
– Он хороший воин и может помочь, - сказал Рурк.
– Но его вина у тебя. Решать тебе.
Диак повернулся к стоящему тут же Черку, протянул руку. Воин с поклоном передал вождю свое оружие. Лысый прикинул в руке молот, затем резко развернулся и ударил снизу вверх. Металл с отчетливым мокрым хрустом врезался в подбородок воина. Брызнула кровь. Человек отлетел, рухнул наземь, раскинув руки в стороны. Его лицо смялось, превратилось в кровавое месиво.
Гракх даже отшатнулся от неожиданности.
Диак бросил молот кому-то из воинов, кровожадно ухмыльнулся.
– Хороший воин - хорошее мясо. Хорошее мясо - силы в дорогу, силы в битву. Его сердце поможет тебе победить, Большой воин.
Мертвеца схватили за руки, куда-то поволокли.
'Его сердце поможет победить?'
Зарккан сглотнул. Они что, собираются сожрать беднягу Черка?
– Чтоб я сдох!
– прошептал Гракх одними губами.
И, похоже, не только содрать, но и предложить кусок Рурку. Здоровяк же стоял рядом - спокойный, как дуб. Для него все это нормально? Или он и на пирушку останется?
Только теперь зарккан обратил внимание на мужчин и женщин, обступивших его и вурста. Но стоило Черку свалиться с развороченной головой, как люди начали поспешно расходиться. А спустя несколько минут в лагере поднялся шум. Люди собирались в дорогу. Но кроме этого они стаскивали к центру лагеря хворост, а вскоре появилось три больших котла. Об их предназначении Гракх даже думать не хотел. Единственное, на что надеялся: рабу Большого воина кусок не предназначен.
Спустя примерно час все члены племени, не очень большого - чуть более полусотни человек, собрались у котлов. В первых рядах уселись татуированные воины; за ними - молодые мужчины, кожа которых оставалась чистой; следом гомонящей стеной выстроились женщины. На самой периферии собрания, на последних рядах, разместились редкие старики и дети. Впрочем, последние без стеснения сновали между ног взрослых, норовя поскорее добраться до самого вкусного.
Гракх, мрачнее тучи, сидел в первом ряду рядом с Рурком. Здоровяк односложно, но с достоинством отвечал на задаваемые уважаемыми воинами вопросы. Он вообще отлично вписывался в компанию дикарей. Плевать, что ростом выше любого из них, а уж шириной в плечах и вытесанной из камня мордой больше походит на скалу.
Странно, что дикарям, судя по всему, все равно, что Большой воин за раз укокошил несколько их собственных воинов. Там, на дороге. Никакой обиды или недовольства. Напротив - они кажутся счастливыми.