Пламя Силаны
Шрифт:
— Безродная собака пытается делать работу своей госпожи, — услышала Силана приятный женский голос, и слова резанули неправильностью. Она знала этот голос и эту женщину.
— Это не запрещено, — ответил Рейз с откровенной неприязнью.
— Крысам тоже не запрещено подписывать договоры. Просто никто не ждет, что они попытаются.
Рядом с женщиной стоял ее гладиатор — широкая полоса ошейника перехватывала его горло и казалась вульгарной. В их прошлую встречу вместо этого ошейника был простой кожаный шнурок с застежкой. И мастер Грей
Сейчас его фигуру будто высекли из камня. Он не шевелился, смотрел прямо перед собой и не пытался вмешаться. И глаза у него были равнодушные и усталые.
А когда-то он часто улыбался, и Силана отчаянно хотела добиться его похвалы.
Почему вы молчите? Почему не вмешаетесь?
Рейз заметил Силану, кивнул ей и выдавил сквозь зубы:
— Моя госпожа теперь здесь. Можно больше не беспокоиться о крысах.
Женщина обернулась, и в первую секунду Силане показалось, что она обозналась. Что поняла что-то неправильно.
Госпожа Мелеза смотрела на нее холодно и пренебрежительно, кривила в усмешке яркие губы и казалась чужой.
И Силана искала в ее чертах ту женщину, которой восхищалась когда-то — женственную и улыбчивую, немного язвительную и легкую на подъем, щедрую на похвалу и на помощь. Женщину, которая называла ее своей лучшей ученицей.
Той женщины больше не было, будто бы Силана смотрела в лицо перевертыша. Оборотня из легенд.
— Безродный мальчик нашел себе безмозглую девочку? Из вас получится отличная команда.
Мелеза говорила расчетливо, и за ее словами стояло желание уколоть побольнее.
Не было только узнавания, и почему-то именно это было хуже всего.
Силана была для нее чужой.
Когда-то, незадолго до того, как Храм отправил своих жриц в армию, он нанял им учителей. Ничего особенного, просто самое базовое обучение — месяц тренировок в бессмысленной надежде подготовить своих дочерей к войне.
Полеты на скатах, базовые уроки обращения с мечом.
Эти уроки вели чародейка и ее гладиатор. Госпожа Мелеза и мастер Грей. Силана была капельку влюблена в них обоих. В ту естественность, которая была между ними, в их спокойную уверенность и готовность делиться всем, что они знали. В то, как во время перерывов между занятиями они сидели на ступенях возле тренировочной арены и пили из одного чародейского кувшина принесенный госпожой Мелезой чай, и та рассказывала про простейшие зачарованные знаки, и про время их с Греем службы на границе.
Силана слушала ее, и страх отступал, и казалось, что ничего страшного не случится на войне. Что все они непременно встретятся так снова.
Накануне отъезда Силана подарила госпоже Мелезе амулет Майенн. В благодарность и на память, и Мелеза обняла ее на прощание и сказала:
«Ты только возвращайся, милая. Что бы ни случилось там дальше, возвращайся живой».
А теперь вот они не узнавали друг друга.
Это даже было понятно, и Силана знала, что зрение чародеев устроено иначе, чем
И теперь Силана не могла пошевелиться, и думала — неужели я настолько изменилась?
Хотя она и так знала ответ.
Было холодно и как-то глухо, и все казалось абсолютно безнадежным и бессмысленным — то, что Силана вообще вернулась в Силл Арне, и попытки сохранить мамин дом, и Парная Лига.
И именно в тот момент Мелеза ее узнала, как будто натолкнулась на невидимую стену.
— Силана? — она сделала шаг ей навстречу. — Милая, это действительно ты?
Невозможно было заставить себя ответить.
Лицо у Мелезы стало вдруг по-настоящему беззащитным, беспомощным — всего на мгновение — искренним, как будто под шкурой оборотня-перевертыша промелькнула она настоящая:
— Это ты.
— Да, госпожа, — Силана жалела, что убрала плащ. Она чувствовала себя раздетой, выставленной на всеобщее обозрение и ей отчаянно хотелось прикрыться. И голос звучал жалко и еле слышно. — Наверное, я очень сильно изменилась.
— Или я совсем выжила из ума за эти несколько лет, — Мелеза ответила тихо, очень мягко, коснулась руки Силаны, и это прикосновение — абсолютно обычное, естественное, было как вернуться домой. — Прости меня. И за то, что я сказала прости. Меня подвело чутье.
— Это очень здорово, что вы знакомы, — угрюмо сказал Рейз, — но нам все еще нужно отметиться у распорядителя.
Мелеза оглянулась на него, на всех, кто был рядом и коротко приказала:
— Грей, разберись с этим.
Как слуге, как низшему. Силана никогда не слышала, чтобы Мелеза обращалась так к нему раньше.
— Давай отойдем, поговорим без посторонних, милая, — только когда она посмотрела на Силану ее взгляд смягчился. — Не волнуйся, Грей все сделает.
— У нас с господином Рейзом скоро посвящение.
— Это не займет много времени.
Они отошли к дальней стене зала, и Мелеза только тогда отпустила ее руку, отступила на шаг и оглядела Силану с ног до головы:
— Такая красивая стала.
— Вы тоже… — ответила Силана и не смогла договорить.
«Вы тоже очень красивая». И чужая.
Мелеза усмехнулась, криво и по-настоящему, ее ярко накрашенные губы изогнулись и в голосе появилась горечь:
— Я изменилась не в лучшую сторону. Последние полгода сделали меня настоящей сукой.
— Не говорите так о себе. Пожалуйста.
Мелеза будто встряхнулась, и кривая усмешка превратилась в привычную ее улыбку, добродушную и немного ехидную, ту, которую Силана помнила и по которой, оказывается, очень скучала:
— Я вообще не хочу говорить о себе. Силана, тебя не было в храмовых списках вернувшихся, мы считали тебя мертвой.
— Храм, — Силана вдохнула, выдохнула, прежде, чем продолжить, — меня не записал.
Они записывали только белых жриц. Алых для Храма не существовало.