План битвы
Шрифт:
Платонычу обрабатывают рану и накладывают швы. Сухожилия и артерии не задеты. Через пару дней прийти на перевязку. Мы отвозим машину. Платоныч остаётся на работе, ему, оказывается тоже на пленум нужно. А мы возвращаемся на базу.
Скачков критически осматривает Юркину физиономию и качает головой.
— Если планировал Корнея убирать, нахера было махаться? — строго спрашивает он у меня.
Прав он, конечно, подставил я пацанов, да и Платоныча тоже. Но в том-то и дело, что я до последнего надеялся, что не придётся… Ну, короче… Да, налажал… Хотел руки чистыми оставить, а так не бывает. Блин. Знаю ведь, что не бывает. Ладно, все наши живы, к
— А если не планировал, то и не надо было пушку брать.
Пожурив, он рассказывает, как всё прошло на пленуме. Он стоит перед нами в парадном мундире с кучей наград. Я его в таком виде ещё не видел. Пацаны смотрят с уважением, просят рассказать об орденах, но Скачков отвечает коротко и односложно:
— Нет.
Наган у пацанов тоже вызывает огромный интерес. Показываю, разумеется. В какой-то момент смотрю на часы и обалдеваю. Ё-моё! Надо же бежать за своей медалью. Я сломя голову несусь домой, переодеваюсь, заглатываю две таблетки анальгина, хрен с ним, что ядовитый, но болит серьёзно. Выскакиваю из подъезда и замечаю жёлтый ментовский уазик. Да твою же за ногу! Ну почему?!
— Эй, Брагин, — зло бросает Суходоев через открытое окно. — Сюда иди.
— Да пошёл ты, Суходоев! Я сейчас на пленум обкома иду, и если ты…
Он зло смотрит и скривившись заставляет себя произнести:
— Извини, короче…
Губы не слушаются, их будто судорогой сводит.
— Чего?
Мне даже жалко его становится, прямо мальчик для бития. То пошлют незаконно задерживать, то пошлют извиняться.
— Что слышал… сска…
— Типа извиняться послали перед орденоносцем?
— Да пошёл ты… — шипит он. — Мы с тобой ещё не закончили…
— Ладно, не парься, скажу, если спросят, что УВД принесло извинения. Ты тоже извини, если что. Ну, а что было делать? Сам пойми.
Он отворачивается и бросает водителю:
— Поехали.
Смотри-ка, Печкин-то пошёл на попятную. Значит не все ещё мозги пропил. Думаю, скрипел он не меньше Суходоева. Может пожелать отомстить за унижение. Ладно. Посмотрим, что с ним можно сделать…
Бегу в филармонию.
— Куда?! — окликает меня дежурный в фойе.
— Да на пленум я, на пленум.
— А ну-ка, документик сюда. Не молод ты по пленумам шастать?
Пока прохожу эту проверку и фейс-контроль, время неумолимо ползёт вперёд. Поэтому, когда я добираюсь до организаторов, референтов, или кто они там такие, в их рядах уже начинается лёгкий шухер, типа где Брагин?
— Ну, что же вы, товарищ Брагин опаздываете? Пойдёмте в зал скорее, вас уже объявят с минуты на минуту.
И точно, только сажусь в заднем ряду, со сцены раздаётся:
— Для награждения на сцену приглашается секретарь комсомольской организации швейной фабрики «Сибирячка», заместитель руководителя городского военно-патриотического объединения молодёжи «Пламя», товарищ Брагин Егор Андреевич.
Ух-ты, вовремя я, с корабля на бал, в прямом смысле. Встаю и под аплодисменты прохожу на сцену.
— Награждение проводит начальник областного управления внутренних дел генерал-майор милиции товарищ Печёнкин Глеб Антонович.
Интересно, сам вызвался или это его в наказание заставили сделать? В президиуме замечаю товарища Ефима. Судя по злорадной улыбочке, это он расстарался.
Печкин подходит к трибуне и уверенным бодрым тоном произносит:
— Дорогие друзья, я рад сегодня вручить государственную награду нашему юному земляку, успевшему проявить себя, как настоящий
Раздаются бурные аплодисменты.
— Медалью «за отличную службу при охране общественного порядка награждается товарищ Брагин Егор Андреевич».
Генерал выходи из-за трибуны и с елейным лицом подходит ко мне. К нам приближается мужик в мешковатом костюме с грамотой, гвоздикой и красной коробочкой. Печёнкин берёт из коробочки медаль и прицепляет мне на лацкан пиджака. Потом передаёт мне гвоздику и почётную грамоту, а после протягивает руку и я с удовольствием её пожимаю. Надеюсь, до поцелуев дело не дойдёт.
Пожатие у него крепкое, какое-то фатальное даже.
— Ну, сынуля, — цедит он сквозь елейную улыбочку, — ай молодца. Не ожидал от тебя такой прыти. Уел старика.
— Да бросьте вы, — улыбаюсь я в ответ. — Одно ж дело делаем. Я вам очень благодарен, что несмотря на некоторые разногласия, вы лично меня награждаете. От этого медаль ещё дороже. Я вас тоже награжу.
— Засранец, — улыбаясь, шепчет он, и мне даже кажется, что получается это у него как-то по-доброму.
По протоколу я должен счастливо вернуться в зал, но я прошу разрешения сказать ответное слово и получаю разрешение.
— Дорогие товарищи… — говорю я заходя за трибуну и делаю короткую паузу, вроде бы смущённо сбиваюсь. — Старшие товарищи…
По залу пробегает добродушный шумок.
— Для меня огромная честь стоять сегодня перед вами на этой сцене. Я хочу выразить огромную благодарность партии и правительству за эту высокую награду. Мне казалось, что я не сделал ничего такого, что не сделал бы каждый из присутствующих здесь.
Снова делаю паузу, как бы немного теряясь и коммунисты радостно поддерживают меня аплодисментами.
— Тем ценнее награда. И это не просто честь, это ещё и огромная ответственность. Ответственность за нашу великую Родину, ответственность за будущее, как справедливо указал товарищ Печёнкин. Хочу заметить, что с его приходом, говорю, как простой житель нашего города, нашей области, криминальная ситуация заметно улучшилась.
Бурные продолжительные аплодисменты. Приятно выступать перед такой благодарной публикой.
— Пользуясь случаем, хочу от всего сердца поблагодарить за поддержку и помощь в организации городского военно-патриотического объединения первого секретаря городского комитета КПСС товарища Захарьина Ефима Прохоровича и первого секретаря городского комитета ВЛКСМ товарища Новицкую Ирину Викторовну. Благодаря их чуткому руководству и пониманию политической ситуации и нужд юного поколения, у нас в городе появился первый, но, я уверен, не последний отряд передовой молодёжи, объединённой большой целью. Уверен, через год мы будем рапортовать об успехах. Обещаю, товарищи, мы не подведём, тем более, с такими руководителями.