Плащаница колдуна
Шрифт:
– А ты не боялся?
Старик покачал головой:
– Нет. Не успел еще.
– Гм… – Глеб потер пальцами поросший темной щетиной подбородок. – В первый раз такое вижу.
– Может, заставим его еще раз туда шагнуть? – предложил Прошка. – Тогда узнаем наверняка.
– Я те шагну! – рассердился Хомыч. – Я тебя самого туда кину!
– У тебя «кидалка» не выросла, чтоб меня кидать, – с вызовом проговорил мальчишка.
– Это у меня-то не выросла? Ах ты, птенец бесхвостый, да я тебя…
– Тихо, –
Воцарилось молчание. Глеб внимательно вслушался в звуки леса.
– Что ты слышишь, Первоход? – с любопытством спросил Лагин.
Глеб ему не ответил. Взглянул на Диону и прищурил карие недобрые глаза:
– Ты ведь тоже это слышишь, верно?
– Да, – отозвалась Диона.
– И я тоже слышу! – возбужденно сообщил Прошка. – Вроде как барабаны стучат, да?
По-прежнему глядя на Диону, Глеб сухо осведомился:
– Боевой сигнал?
Девушка покачала головой:
– Нет. Благодарят богов за удачную охоту.
– Утащили из села очередного младенца и собираются его сожрать?
Диона сдвинула брови.
– Каждый хочет выжить, – сказала она. – И каждый выживает, как может.
– Ценой чужой жизни?
– Если это единственная цена, то да. Совсем недавно ты убил медведя-кодьяка, помнишь?
– Это не одно и то же, – возразил Глеб.
Диона усмехнулась:
– Объясни это его семье.
Глеб сдвинул брови и отвернулся.
– Лагин, – окликнул он ученого мужа, – ты склянку не потерял?
– Нет. – Ученый муж опустил котомку на землю, ослабил шнур и, порывшись в ее утробе, извлек на поверхность стеклянную бутылочку. Протянул ее Глебу. – Наберешь? Или хочешь, чтобы я сам это сделал?
Глеб молча взял бутылочку и шагнул к голодной прогалине. Лагин, Диона, Прошка и Хомыч с замиранием сердца следили за тем, как Глеб набирает в бутылочку ядовитую грязь.
Когда он заткнул бутылочку притертой пробкой и отошел от прогалины, все вздохнули облегченно.
– Держи, Эйнштейн! – сказал Глеб, протягивая бутылочку с грязью Лагину. – Только поаккуратнее с этим.
Ученый муж с величайшей осторожностью принял бутылочку из рук Глеба и вложил ее в небольшой медный кувшинчик. Затем плотно закрыл кувшинчик навинчивающейся крышкой и положил его в сумку.
– Ну, вот, – удовлетворенно проговорил он и посмотрел на Глеба сияющими глазами. – Важное дело мы сделали, Первоход!
– И на что тебе эта грязь? – спросил Прошка, равнодушно почесываясь.
– Исследовать ее буду, – уклончиво ответил Лагин. – Хочу узнать, отчего она такая злая да голодная.
– Известно отчего, жрать хочет. В этом лесу все друг друга жрут. Да и не только в этом лесу. Все наше княжество – сплошное Гиблое место. Дядя Первоход, далеко еще до Кишеня?
– Нет.
– А мы его обойдем? – поинтересовался Лагин.
– Нет, – снова сказал Глеб. – Пойдем через Кишень.
– Но ведь там чудовища!
Глеб мрачно усмехнулся.
– Верно, чудовища. Но другого пути нет. В лесу – голодные прогалины. Вертуны на излогах буйствуют.
– Вертуны?
– Что-то вроде призраков из черной пыли, закрученной в вихрь, – объяснил ученому мужу Глеб. – Нападет на тебя такой вертун, закрутит и будет кружить с бешеной скоростью, пока голова не отлетит.
– И что же, на вертуна нет никакой управы?
– Ну, кое-что, конечно, есть. Можно поймать вертуна в липкую сеть. Но не всегда срабатывает.
– Липкая сеть? А что это?
– Кудесная вещь. Она редко попадается в Гиблом месте, но кое у кого имеется.
– А у тебя?
Глеб усмехнулся:
– И у меня тоже. Но даже с сетью рисковать башкой не стоит. Нелюдя можно убить, а вертуна – только сдержать на время.
– А ты предпочитаешь убивать? – поинтересовалась, прищурив синие глаза, Диона.
Глеб выдержал ее взгляд и спокойно ответил:
– Когда дело касается темных тварей, то да.
Диона отвернулась. Помолчала несколько секунд и обиженно проговорила:
– Я ушла из Гиблого места, чтобы больше не видеть лиходейства и жестокости. Но в вашем мире всего этого еще больше, чем у нас.
Глеб нахмурился, но не нашелся, что сказать.
В Кишень вошли молча. Лагин, Хомыч и Прошка были поражены величием древних развалин. Огромные подклеты, полуразрушенные белокаменные стены, остатки храмов и башен – все это не могло не впечатлить.
– Муляжи Святой Руси, – с горькой усмешкой пробормотал Глеб.
У него, как это бывало каждый раз, когда он входил в Кишень, щемило сердце. Там, в начале двадцать первого века, такой Руси не знают. Они думают, что тут жили дикари с каменными топорами. А ведь этому великолепию уже сейчас сотни лет. Какие же герои жили здесь?.. И как странно, что эти герои превратились в жалкую кучку выродков, прячущихся под землей.
Глеб тряхнул головой. Опять всякая чепуха в башку лезет.
– Кишень – очень опасное место, – предупредил он всех.
– Опасное? – удивленно проговорил Прошка. Он повертел головой: – Но ведь здесь никого нет!
– Они здесь, – проронил Глеб. – Только мы их не видим.
– Почему ж не нападут открыто? – поинтересовался Лагин.
– Нелюдь никогда не нападает открыто. Она убивает исподтишка. Держитесь от меня в двух саженях и ступайте по моим следам. Если со мной что-то случится, на помощь не спешите – поворачивайтесь и бегите отсюда прочь.