Плата за молчание
Шрифт:
Кровь уже не идет. Молодой человек мертв - шерифу это ясно с первого взгляда на застывшее, сведенное судорогой лицо. Смерть, судя по окоченению, наступила не менее двух часов назад. Андерсону не требуется много времени, чтобы узнать покойного. Слишком часто в последние недели это красивое лицо с правильными чертами появлялось на страницах скандальной хроники в газетах и иллюстрированных журналах. Это Джонни Стомпанато, последний любовник Ланы Тэрнер, зарегистрированный в полиции гангстер из банды Микки Ко-гена.
Из спальни, точно звуковое сопровождение к кровавой сцене, доносятся истерические всхлипывания Ланы Тэрнер. Она сидит на банкетке перед большим туалетным столом, закрыв лицо шелковой шалью. Рядом стоит ее 14-летняя дочь, выглядящая на все 18 лет, и успокаивающе поглаживает ее по голове. Полные, чувствительные губы девочки плотно сжаты, точно она боится, как бы с них не сорвалось необдуманное слово. Ее застывший взгляд устремлен куда-то в пустоту. В глубине комнаты Мильдред Тэрнер, 58-летняя мать кинозвезды, взволнованно расхаживает взад и вперед, смачивая виски французским одеколоном. На подоконнике неуклюже примостился Глени Роз, долговязый импресарио Ланы Тэрнер. Он покуривает сигарету и, судя по его виду, менее всего-озабочен происходящим.
Не будь шериф твердо уверен, что сегодня страстная пятница и что сам он, как набожный христианин, в этот предпасхальный день еще не прикасался к спиртному, он решил бы, что попал в одну из голливудских киностудий на съемки боевика.
Звучный, достаточно хорошо знакомый голос выводит его из задумчивости:
– Здесь ничего нельзя было сделать, шериф. Когда
мы нашли его, он был уже мертв.
Посреди будуара, засунув большие пальцы рук за подтяжки, стоит 60-летний Джерри Гислер, самый дорогой и продувной адвокат по уголовным делам между Сан-Франциско и Нью-Йорком.
Клинтон Андерсон тяжело поворачивается к нему и спрашивает:
– Что значит «когда мы нашли его», мистер Гислер? Вы были здесь, когда это случилось?
– Миссис Тэрнер сразу вызвала меня, и через десять минут я был уже на месте.
– Было бы лучше, если бы миссис Тэрнер сначала вызвала меня, - недовольно ворчит шериф.
Адвокат пропускает эту реплику мимо ушей.
– Минуточку, сэр. Я только быстренько отпущу представителей прессы, и мы сможем продолжить наш разговор.
Он бесцеремонно поворачивается к шерифу спиной, но тут же возвращается назад, едва Андерсон делает шаг в направлении спальни и говорит:
– А я пока допрошу миссис Тэрнер.
– Миссис Тэрнер поручила мне дать за нее все необходимые объяснения, - резко замечает Гислер и уже любезно добавляет: - Сейчас я буду к вашим услугам.
Клинтон Андерсон саркастически усмехается:
– Тогда разрешите мне, по крайней мере, известить комиссию по расследованию убийств. Думаю, для нас здесь все-таки найдется работа.
На это Гислеру нечего возразить, и он опять поворачивается к репортерам:
– Итак, джентльмены, вы уже видели, что здесь произошло. На мой взгляд, это была необходимая обо рона и убийство, таким образом, явилось вынужденным. Чтобы защитить свою мать, а также опасаясь и за себя, Черил ударила Стомпанато ножом. Полагаю, самый суровый судья в Америке согласится, что лучше было убить этого человека, нежели самой стать его жертвой. Благодарю вас за внимание, джентльмены.
Когда репортеры наконец удаляются, шериф с иронией спрашивает:
– С каких это пор вы произносите защитительные речи еще до начала расследования, мистер Гислер?
Гислер весело улыбается:
– Мы с вами еще даже не поздоровались, Андерсон. Ну, как поживаете? Вы не сердитесь, что я вас так поздно вызвал? Я сам сожалею, что так получилось.
– Для чего вы вообще меня вызвали?
– язвительно спрашивает шериф.
– Похоже, вы уже произвели расследование сами.
Его злит высокомерие адвоката, который обращается с ним, точно со своим подчиненным. Вдобавок ему ясно, что Гислер вызвал его лишь после того, как проинструктировал всех заинтересованных лиц и дал информацию в прессу. Что здесь теперь еще расследовать? Гислер давно уже спутал все карты и так распределил козыри, что полиция заведомо обречена на проигрыш.
– Я только выяснил, что и как здесь произошло, мистер Андерсон, то есть сделал то же самое, что сделали бы вы.
– Разумеется, мистер Гислер. Но, может быть, вы позволите все же и мне узнать, что именно здесь произошло.
– Сию минуту, сэр.
– Гислер подходит к дверям спальни и знаком подзывает Черил.
– Расскажи шерифу, что произошло, Черил.
Лишенным интонаций голосом, не поднимая головы, рано повзрослевшая девушка рассказывает историю гибели гангстера Стомпанато, сочиненную адвокатом Гислером и антрепренером Тленном Розом, - историю, которая уже через несколько часов облетела весь мир, заполнила все газеты, была затем клятвенно подтверждена перед судом, но которой и поныне никто не верит:
– Я смотрела в своей комнате телевизор. Джонни Стомпанато, с которым мама была дружна несколько месяцев, вернулся домой около девяти часов и, поздоровавшись со мной, прошел к маме. Они собирались куда-то в гости. Мама, должно быть, еще переодевалась. Было, верно, около половины десятого, когда я услышала громкие голоса. Они опять начали ссориться, как все последние дни. Детективный фильм, который я смотрела, был не очень интересным, и я подошла к двери послушать, что происходит в маминой комнате. Внезапно я услышала, как Джонни, точно безумный, закричал:
«Если ты попробуешь вышвырнуть меня за дверь, я с тобой посчитаюсь! Я изувечу бритвой твое лицо - весь твой капитал».
Тут адвокат прерывает рассказ:
– Он сказал это слово в слово, Черил? «Я изувечу бритвой твое лицо - весь твой капитал»?
– Да, сэр, именно так, - послушно кивает девочка.
Шериф переводит взгляд с одного на другую:
– В этих повторениях нет нужды, Гислер. Я все равно не могу проверить сказанного. Для вас важно, чтобы она вот так же уверенно, без запинки, повторила все это в суде.