Плавание на «Индеворе» в 1768-1771 гг.
Шрифт:
Пятница, 20-е. Свежий юго-восточный ветер, хорошая погода. Днем перевезли на борт все оставшееся на берегу, перевели корабль на новое место, где его может развернуть приливное течение. Ночью вернулся на катере штурман и доложил, что бессмысленно искать надежный проход к северу от нас. Утром во время отлива я сам отправился на рекогносцировку и промерил глубины, отмечая мели вехами. Мы были готовы при первой же возможности выйти в море.
Суббота, 21-е. Сильный юго-восточный ветер, облачно. Днем послал шлюпку с неводом на рыбную ловлю. Улов был прекрасным, выдали по 1 3/4 фунта на душу. Людям на яле повезло: им удалось выловить сетью черепаху. Из-за сильного волнения на море они не могли подстрелить ее. Утром отправил их назад, но люди были вынуждены вернуться, ибо не смогли идти против ветра. Плотники ремонтировали шлюпки и осматривали помпы. Из-за ветра не смогли выйти в море. Послал на берег боцмана с матросами плести канат, а старшина и двое из экипажа собирали зелень для стола.
Воскресенье, 22-е. Свежий ветер от SO и OSO. Работы те же, что и накануне. Утром из-за ветра снова не могли отправиться в путь, послал ял на ловлю черепах. Сегодня в спине одной убитой нами черепахи обнаружили деревянный гарпун длиной в 15 дюймов с наконечником на конце; такие наконечники мы видели у туземцев, и это доказывает, что они охотятся на черепах. Думаю, что туземцы убивают черепах, когда те выходят на берег для кладки яиц: ведь у местных жителей нет лодок, в которых они смогли бы охотиться в открытом море. Гарпун находился в теле животного довольно долго, и рана уже успела зажить.
Понедельник, 23-е. Свежий юго-восточный ветер, который не дает нам возможности выйти из бухты. Вчера утром я послал нескольких человек для сбора зелени; один матрос отстал от группы и натолкнулся на четырех туземцев, жаривших на костре пищу и заднюю ногу животного, о котором мы уже говорили. Матрос был столь благоразумен, что не пустился в бегство (он был безоружен), и тем самым предотвратил возможность погони; он подошел к костру и сел рядом с туземцами. Они принялись ощупывать его руки и другие части тела, а затем отпустили, не причинив вреда. Увидев, что матрос идет не к кораблю, они указали ему путь.
Вторник, 24-е. Ветер и погода, как вчера. Плели канаты, конопатили судно, занимались рыбной ловлей и т. д.
Среда, 25-е. Очень крепкий юго-восточный ветер, прекрасная погода. Вечером вернулся ял, на этот раз без добычи: из-за ветра нашим людям не удалось убить ни одной черепахи. Не повезло нам и в рыбной ловле.
Четверг, 26-е. Ветер и погода, как накануне. Все люди, которых можно было освободить от службы, собирали на берегу зелень и все, что можно употреблять в пищу.
Пятница, 27-е. Штормовой ветер от SOtS, прекрасная погода. Утром неводом удалось наловить рыбы, так что на душу досталось по 3/4 фунта, а м-р Гор подстрелил животное, о котором мы уже выше говорили. Оно весило 80 фунтов (54 фунта без внутренностей) и по величине не отличалось от прочих, которых мы видели прежде.
Суббота, 28-е. Ветер и погода такие же, как вчера. Плотники закончили конопатку корпуса.
Воскресенье, 29-е. Штормовой юго-восточный ветер, в 5 утра штиль, но вскоре с суши подул свежий ветер. Я направил шлюпку, чтобы промерить глубины на мели (был второй час отлива); подняли якорь, чтобы выйти в море, но по возвращении шлюпки снова стали на якорь, так как на мели глубина была только 13 футов – на 4 дюйма меньше осадки корабля. Послал ял на ловлю черепах, поскольку те, которых мы подстрелили раньше, были на исходе. Около 8 часов с моря снова подул бриз, он развеял наши надежды уйти отсюда сегодня. Катер с неводом отправился на рыбную ловлю. Выловили только 20 фунтов рыбы.
Понедельник, 30-е. Днем очень крепкий юго-восточный ветер, прекрасная погода; позже туман, дождь, ветер более умеренный, юго-восточной четверти.
Вторник, 31-е. Очень крепкий юго-восточный ветер, туман; в течение дня и большую часть ночи дождь. В 2 часа ночи решил отбуксировать корабль из бухты, но, сойдя в шлюпку, понял, что ветер слишком силен.
Среда, 1 августа. Штормовой юго-восточный ветер со шквалами и дождем. Днем вернулся ял; матросы поймали двух скатов весом в 265 фунтов. Во время ловли был настолько сильный ветер, что они не могли бить черепах. Сегодня плотники перебирали помпы, которые оказались в плачевном состоянии. Плотники говорили, что деревянные части быстро сгнили из-за сока, частично сохранившегося в древесине. Одна помпа прогнила настолько, что рассыпалась, когда ее подняли. Однако грех жаловаться, ибо при помощи этой помпы нам удавалось понижать уровень воды во время катастрофы на дюйм в час.
Четверг, 2-е. Ветер и погода, как накануне, но, пожалуй, сильнее штормит. В рыбной ловле нам не везет, улов составляет не больше 20–30 фунтов в день.
Пятница, 3-е. Сильный ветер, до 6 часов утра туман, затем ветер стих. Отдали швартовы, подняли якорь и стали вытягивать судно на якорях, но у северного берега реки корабль шел, задевая песчаную мель. Когда прилив стал спадать, поднялся очень крепкий ветер, и мы снова были вынуждены отдать якорь как раз у мели.
Суббота, 4-е. Днем стояла умеренная погода. Приказал завести якорь с канатом в сторону от мели, чтобы, воспользовавшись случаем, выйти в море. Находясь в бухте, мы зря теряли время, расходовали припасы (многое у нас было в ограниченном количестве), а ведь предстоял еще большой путь к Ост-Индии через неизвестные и, возможно, опасные воды. Все это побуждало меня скорее выйти в море.
Всю ночь дул умеренный ветер; в 5 утра, когда наступил штиль, мы вытянули корабль на якорях. Около 7 часов поставили паруса. С суши дул легкий бриз, но вскоре он стих, затем подул бриз с моря от SOtS; шли в море на OtN, впереди с катера промеряли глубину. Послал ял на черепашью банку захватить сеть, оставшуюся там, но так как ветер крепчал, мы не могли ждать шлюпку и вышли вперед. Вскоре после полудня отдали якорь на глубине 15 саженей; на дне песок. Я считал, что рискованно идти среди мелей, пока мне не удастся с марса хорошо рассмотреть их расположение во время отлива, тогда я смог бы лучше судить, в каком направлении следует идти. До сих пор я еще не решил, держать ли на юг, обогнув все мели, либо искать проход к востоку или северу – и то и другое казалось мне одинаково трудным и опасным.
Бухта была на SW 70°, в 4 1/2–5 лигах от нас, а самая северная видимая нами оконечность материка, которую я назвал мысом Бедфорд (15°15' ю.ш., 214°45' з.д.) – на NW 20°, в 3 V2 лигах от нас. К северо-востоку от мыса простиралась земля, издали похожая на два высоких острова. Риф Тартл (Черепашья отмель) лежал к востоку в миле от нас. Обсервованная широта 15°23' S, глубина при переходе от берега изменилась от 3 1/2 до 15 саженей.
В нескольких словах опишу бухту или реку, в которой мы были и которую я назвал в честь нашего корабля рекой Индевр.
Это всего лишь небольшая мелководная бухта или устье реки, которая на 3–4 лиги вдается в глубь земли; говорят, что в верхней части ее протекает небольшой ручеек с пресной водой, но сам я этого не видел. Однако в миле от мели бухта уже несудоходна, правда, корабль может подойти к северному берегу, который на протяжении четверти мили настолько крут, что даже во время отлива корабль может подойти к нему и спустить трап. Здесь легко поставить корабль на осушку. В бухту могут заходить суда с довольно большой осадкой, так как во время отлива глубина на отмели бывает до 9–10 футов, а при приливе 17–18; во время сизигии колебания уровня составляют 9 футов. Сизигийные приливы наступают в новолуние и полнолуние между 9–10 часами.