Плавание «Сидрэгона»
Шрифт:
— Коммодор, я думаю, что нам следует посмотреть на этот айсберг, пока мы ожидаем, — осмелился я предложить ему.
— Вы прямо-таки как алкоголик со своими айсбергами, — ответил он, рассмеявшись. — Сколько раз за последние два дня вы говорили, что с ними все кончено?
— Но ведь мы поспали немного. Кроме того, айсберг рядом с нами, и у нас есть время, чтобы осмотреть его, — твердил я.
И вот мы снова обходим вокруг теперь уже действительно последнего айсберга, осматривая и фотографируя его с разных сторон. Этот был сравнительно небольшой — высотой двадцать два метра, но с довольно глубокой осадкой, доходящей до тридцати пяти метров,
Всего мы проходили под айсбергами двадцать два раза. Мы обследовали девять айсбергов и один крупный осколок. Просматривая собранные данные, я был очень удивлен той разницей, которая существовала между тем, что мы наблюдали и узнали, и тем, что ожидали увидеть и получить. Удельный вес айсберга равен 0,9; под водой находится более 7/8 его объема. Я весьма уверенно считал, что осадка некоторых из них будет по крайней мере в семь раз больше высоты надводной части, но мы такого не встретили. Осадка одного из обследованных нами айсбергов составляла всего 1,3 высоты его надводной части. Осадка столовых айсбергов была совсем не столь большой, как о ней говорится в ведущих теоретических работах.
Данные эхоледомера, характеризующие конфигурацию нижней стороны айсбергов, подлежали анализу и обработке в гидрографическом управлении. Но даже без обработки этих данных было ясно, что их можно использовать для более точного определения направления дрейфа. Обычный морской лед, с небольшой подводной частью льдин, перемещается, как правило, ветром; айсберги же, имеющие большую осадку, перемещаются большей частью течениями. Полученные нами данные помогут специалистам установить более точное соотношение влияния ветра и течения на дрейф айсбергов.
Погода у мыса Шерард прояснилась настолько, что к вечеру видимость стала около пятнадцати миль, хотя облачность была все еще значительной. При температуре плюс 3 градуса и свежем ветре на верхней палубе было, конечно, очень холодно, но команда не упустила случая полюбоваться замечательным видом. Чтобы дать людям возможность лучше разглядеть огромные языки серого ледника, извивающиеся между темными горами Каннингхэма, я подошел к берегу на расстояние четыре мили. С места, в котором мы находились, казалось, что лед движется, однако отсутствие айсбергов у береговой черты указывало на то, что ледник был неподвижен. По истечении некоторого времени даже самые любознательные и впечатлительные наблюдатели насмотрелись вдоволь и поспешили спуститься вниз, в теплые и светлые помещения нашего атомного дома.
Пролив Ланкастер — это сравнительно глубоководный бассейн, ширина которого в некоторых местах достигает тридцати восьми миль. Я знал, что главное испытание нам предстояло впереди, поэтому приказал личному составу заняться проверкой механизмов и уходом за ними, а свободным — отдыхать и постараться выспаться. На восстановление сил после напряженной восьмичасовой вахты и после всех судовых работ времени оставалось не так уж много, поэтому надо было воспользоваться возможностью как следует отдохнуть, пока мы шли небольшой скоростью хода по глубоководному проливу к бухте Резольют-Бей на острове Корнуоллис.
В кают-компании завязалась оживленная беседа вокруг истории проливов, которыми мы должны были пройти. Их протяженность составляет около шестисот пятидесяти миль. Парри вынужден был прокладывать свой путь к входу в проливы через паковый лед моря Баффина. В течение нескольких
Парри писал в своем дневнике, что такелаж корабля покрылся льдом, образовавшимся в результате конденсации и замерзания водных частичек тумана. Покрывшиеся льдом ванты стали в три раза толще обычных. Управлять парусами, ставить и убирать их стало невыносимо трудно. Деревянным кораблям постоянно грозила опасность пожара. Действительно, теплых жилых помещений на кораблях не было. Бытовые удобства, которыми мы располагали, такие, как возможность просушить мокрую одежду, разнообразить питание или принять горячий душ, показались бы Парри и его товарищам неосуществимой мечтой.
Сто сорок лет тому назад Парри пытался пройти проливы, преодолевая лед толщиной восемнадцать сантиметров, чтобы достичь острова Мелвилла и зимовать там. Отважные моряки продвигались вперед, разрезая молодой лед тросами и устанавливая на льдинах паруса, чтобы очистить путь кораблям. Однако через сутки очищенные участки воды снова замерзали, и льдины отводить было некуда. Тогда моряки вставали на край отрезанной льдины, опускали его своим весом в воду, а в это время другие при помощи различных приспособлений толкали льдину так, чтобы она ушла под кромку берегового припая.
После экспедиции Парри внимание исследователей было направлено на южные бассейны. Они предполагали, что позади барьера из западных островов, удерживавших полярный лед, идущий из моря Бофорта, должен быть судоходный путь. Их предположения оправдались, но и этот путь большую часть года был прегражден льдами. Наиболее примечательной была экспедиция Росса, предпринятая им в 1829 году. Этот исследователь, как известно, открыл Северный магнитный полюс.
Мы вспомнили также экспедицию Франклина в 1845 году и многие другие, предпринимавшиеся с целью поиска пропавших исследователей. Нам трудно было даже представить себе, каким мужеством и неиссякаемой энергией должны были обладать эти люди, чтобы преодолевать выпавшие на их долю огромные трудности и лишения.
Итак, мы медленно шли вдоль пролива, имея под килем не менее ста восьмидесяти метров и почти свободную ото льда поверхность воды над собой. Изредка встречались лишь отдельные небольшие льдины. Нам не нужно было выставлять под пронизывающий холодный ветер никаких впередсмотрящих. Ничто не нарушало нашего комфорта и покоя. Более легкой и безопасной экспедиции, чем наша, в этих водах, конечно, никогда не было.
Утром 16 августа мы находились южнее острова Норт-Девон, когда я решил всплыть и связаться с базой канадских военно-воздушных сил в бухте Резольют-Бей, чтобы сообщить сроки нашего прибытия туда. Там нас ждали, но точной даты прибытия не знали. Существовала договоренность, что мы получим в этой базе наиболее свежие данные и прогноз погоды на ближайшее время. Я разговаривал по радиотелефону с командиром базы и пригласил его и двух сотрудников его штаба на обед на борту «Сидрэгона». Приглашение было, конечно, принято с большой благодарностью.