Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану (др.изд.)
Шрифт:
Флойд часто говорил мне, что языку жителей Каролинских островов нетрудно научиться, по крайней мере тому, которым говорят между собой мужчины. Он дошел до того, что его понимали островитяне и он понимал их, но он прибавлял при этом, что чрезвычайно трудно всегда помнить бесчисленное множество выражений, которых должно избегать в разговоре с женщинами. Для их общества есть другой, этикетный язык. Ничто лучше этого обычая не доказывает великого уважения этих диких к женскому полу, так же как и внимательности их к обязанностям общественной жизни. Не следовать этому первейшему правилу разговора было бы поступком, противным всякой благопристойности. Виновный в таком проступке изгнан был бы из общества и не был бы никогда допущен в присутствие женщин. В. Флойд рассказывал мне, однако, что, когда он был один с женщинами, то забавлялся употреблением в разговоре с ними тех же самых выражений, какие употреблял, обращаясь к мужчинам, что язык этот очень смешил их и что они много хохотали и перешептывались между собой при всяком запрещенном в их обществе слове, которое он произносил. Несмотря на вольность эту, которую он позволял себе, будучи один с женщинами, при появлении островитян он вынужден был, однако, менять тон и выражения и соблюдать строжайшее приличие в их присутствии. Они доходили до того, что стращали Флойда ссылкой на необитаемый остров, если не перестанет нарушать должное женщинам уважение употреблением запрещенных выражений. Такая строгость могла бы заставить думать, что в этих выражениях заключается какая-нибудь двусмысленность; ничуть не бывало. Предметы самые обыкновенные, самые употребительные изменяют совершенно свое наименование в разговоре с женщинами обо всем без исключения,
Одной из главных отраслей промышленности каролинцев является рыбная ловля; они очень много терпят в то время года, когда в этом продовольствии бывает недостаток. Благодетельная природа наделила эти страны великим изобилием рыб, которые разнообразием цветов и странностью форм превосходят все, что только можно вообразить себе прекраснейшего, блестящего; мясо их нежно и питательно. Рыба ловится в изобилии в продолжение всего года, кроме тех месяцев, которые соответствуют нашим октябрю и ноябрю. В это время рыба становится очень редка, и достать ее можно только с большим трудом. Это время года – самое тягостное для бедных островитян, потому что они претерпевают в то же время почти совершенный недостаток в плодах, так что, лишенные средств добыть припасы, терпят самый ужаснейший голод в продолжение трех без малого месяцев в году. Хотя я обязан В. Флойду многими любопытными подробностями о способах, употребляемых для ловли разного рода рыбы, однако он не мог удовлетворить меня столь совершенно, как бы мне хотелось, потому что он сам только один раз участвовал в значительной ловле. В первые дни пребывания своего на острове Флойд роздал жителям всю свою одежду и не имел уже никакой, когда те ему предложили отправиться с ними на рыбную ловлю. Он с радостью принял это предложение. Сидя в тени величественных хлебных деревьев, не помышлял он, чтобы в приятнейшем климате в мире можно было чувствовать какую-нибудь надобность в одежде. Но когда он в открытой лодке пробыл несколько часов под палящим солнцем, то непривыкшая кожа его так воспалилась, что некоторое время жизнь его была в опасности. Добрые островитяне, нимало не предвидевшие, что поездка их будет иметь столь горестное следствие, удвоили с этой минуты свои попечения и старания о нем и не захотели уже более брать его с собой.
Собираясь на рыбную ловлю, отплывают они с острова с рассветом и возвращаются не раньше двух или трех часов пополудни. По возвращении своем сходятся в большом общественном доме, где едят наловленную рыбу, из которой оставляют для себя самую большую, а женам и детям посылают самую мелкую, потому, что вход в «Ims» [468] запрещается в эту пору не только женщинам и детям, но и мальчикам от десяти до двенадцатилетнего возраста. Всякий, кто готовится к ловле, по установленным законам обязан не иметь никакого общения с женой своей в продолжение восьми или десяти предшествующих дней и должен провести это же число ночей в общественном доме, назначенном для неженатых. Закон этот исполняется во всей строгости; тот, кто пользовался малейшей благосклонностью какой-нибудь женщины, вынужден отказаться на этот раз от ловли, если не желает, по общему поверью, подвергнуться опасности заразиться самыми опасными болезнями, особенно опухолью в ногах. Женщины, обыкновенно утаивающие связи свои с мужчиной, тотчас изобличают того, кто захотел бы нарушить этот непременный закон, станут смеяться над ним и преследовать, называя его «манабур» – слово, значение которого не мог объяснить мне Флойд. Закон этот простирается даже до того, что возбраняет мужчинам прикасаться ко всем принадлежностям ловли в продолжение тех суток, в которые они исполняли супружеский долг. На женщин, однако, закон этот не распространяется, они могут всегда отправляться на ловлю, кроме того времени, когда бывают беременны или кормят ребенка.
468
Должно думать, что так называются общественные дома; но в оригинале об этом не упоминается.
Островитяне имеют много различных способов ловить рыбу. С наибольшим успехом употребляют они, в благоприятную для ловли пору, плетенные из прутьев садки, имеющие отверстие в виде воронки, широкое устье которой обращено наружу. Они ставят всегда отверстие садка против течения, утяжеляя его камнями, чтобы погрузить на дно, где оставляют в течение двух дней; только по прошествии этого срока позволяется приходить опять на это место для осмотра. Всякий островитянин имеет два садка, чтобы быть в состоянии добывать себе каждый день рыбу. Садки эти бывают двух родов – большие и малые. В малые (унабаба) кладут для приманки небольших раков, особенно маленьких бернардовых раков (Bernard), и гуро (плод хлебного дерева, заквашенный посредством брожения). Большие садки (уг, Ouh) никогда не имеют приманки и закидываются вне рифа, обыкновенно на малой глубине, иногда же и на довольно значительной. Последние опускают с лодок, наложив в них сперва, как и в первые, камней, чтобы тотчас опускались на дно, и стараются тщательно заметить место, где они упадут в море. По миновании лучшей поры для ловли садки оставляются в продолжение большего или меньшего времени в том месте, где были закинуты, иногда даже в течение нескольких недель. Для отыскания настоящего места, где их закинули, рыбаки, прежде чем приступят к вытаскиванию, начинают с того, что, изжевав кокосовый орех, выбрасывают его на поверхность воды, чтоб сделать ее, при помощи отделяющегося от жеваного кокоса масла, более спокойной и прозрачной, и тогда быстро отыскивают свой садок. Для поднятия садков имеют они кошель из волокон кокосовой пальмы, туго набитый мелкими кусками мадрепорового коралла, сквозь который проходит палка весьма крепкого дерева с крючками с обоих концов; к одному привязывается веревка, закрепленная за лодку. Отыскав место, где опущен
Ловля, производимая ночью, называется «эддоль» и совершается следующим образом: берут самые сухие листья кокосовой пальмы, которые, несмотря на это, раскладывают еще на целый день на солнце, и потом кладут их по три, один на другой, и так связывают. Несколько часов после захода солнца рыбаки приходят за этими приготовленными связками листов и зажигают их в виде факелов, когда все население мужского пола войдет в лагуну; они держат факелы в левой руке, а в правой маленькие сети с рукояткой, которой ловят рыбу, лишь только ее увидят. За каждым рыбаком следует другой, дело которого состоит в том, чтобы вынимать попавшую в сеть рыбу, убивать ее, раскусывая голову, и складывать в садки. Таким же образом ловят и всякого рода раков (crabes, homards, langoustes). Способ ловить рыбу посредством заостренного шеста называется «гаттан». Каролинцы весьма искусны в этом роде ловли, употребляемом почти исключительно для одних зеленых видов скаров (scarus), которых едят сырыми с сохраненным плодом хлебного дерева (мар).
Другой еще способ рыбной ловли, также весьма употребительный, состоит в следующем: кокосовые листья разрезают надвое по длине общего черешка и навертывают их потом на веревку так, чтобы концы листьев торчали во все стороны. Два человека, держа концы растянутой веревки этой, идут с ней вперед, а за ними следует полукругом множество людей, которые гонят перед собой рыбу к садкам, уже прежде для этого расставленным. Так как этот род ловли производится на глубине не больше 2 футов, то концы листьев, торчащие во все стороны от веревки, не допускают рыбу уйти назад. Этот способ особенно употребляется для анаканов, – род длиннорылых щук. Наконец, они более и более суживают круг, который сначала образовали, и успевают таким образом загнать рыбу в садки. Женщины не занимаются ни одним из этих видов ловли; есть, однако, один род, называемый «боше-бок», в котором они принимают очень деятельное участие. Женщины входят ночью в лагуну, без огней, с сетями довольно большими, отверстие которых имеет вид параллелограмма; они становятся в полукруг на весьма малом расстоянии одна от другой. Мужчины, вооруженные шестами, дожидаются с мальчиками на берегу, пока все женщины установятся, а потом бегут к ним с ужасным криком через лагуну, чтоб замутить воду. Рыба, испуганная и приведенная в движение, легко попадает в сети, раскинутые перед тем женщинами.
Эти способы ловли доставляют жителям большое количество рыбы и требуют весьма мало времени; к несчастью, однако, могут они ими заниматься только в те месяцы, когда рыбы много. В это время не употребляют уже удочек, а оставляют их до той поры, когда рыба редка и нельзя ловить ее другими, легчайшими способами. У островитян этих есть три различных рода удочек. Одни, в виде серпа, бывают обыкновенно очень малы, никогда почти не превышая дюйма в длину, и делаются или из дерева или из черепахи, а иногда просто из костяных частей броневидной чешуи кузовков (Ostacion). За средину привязывается нить, продетая в приманку, которая оттягивается потом на этот крючок так, чтобы горизонтальное положение его изменилось в прямое продолжение самой нити. Лишь только рыба схватит и проглотит приманку, нить вытягивается, и этим движением крючок, освобождаясь из притянутого положения, становится поперек рта рыбы. Этот вид удочек служит, собственно, для ловли рыбы из рода смариса (Sparus smaris, Tinga). Другой вид удочек почти одинаков с нашими и делается из перламутра или из черепахи; но преимущественно употребляют крючки европейского изделия, до которых каролинцы весьма жадны. Чтоб втолковать нам желание свое достать от нас крючки, они клали в рот палец и упирали его в щеку, как бы подражая рыбе, попавшейся на удочку. Этими крючками при лунном свете удят в особенности разные виды сериана, бодиана, губана (Labras) и рогоноса (Balistes). Третий род почти сходен с последним, только крючки гораздо больше и употребляются для рыбы значительнейшей величины, как бониты и другие. Способ закидывания этих уд состоит в том, что нить привязывают к лодке и оставляют тащиться сзади с приманкой из рыбы или из неразвернувшихся листьев кокосовой пальмы.
Островитяне едят рыбу иногда сырую, иногда поджаренную на огне или же изготовленную следующим образом: во-первых, выкапывают в земле яму и разводят в ней огонь; когда он хорошо разгорится, кладут в него коралловые камни, на которые, когда они раскалятся и огонь потухнет, настилают слой листьев, потом кладут рыбу, покрываемую таким же слоем листьев, а сверху еще слоем коралловых камней, также раскаленных; после этого совсем засыпают яму, и рыбу оставляют там в продолжение некоторого времени.
В. Флойд уверял меня, что рыбу можно сохранять этим способом в течение недели и больше. Для поджаривания рыбы насаживают ее на шесты довольно крепкого дерева. Рыба, которую едят сырой и неочищенной, – это разные виды зеленого скара и длиннорылых щук, несколько видов из рода макрели (Scomber), пикарели, смарисы (Cerres), краснобородки (Mulles). Многие другие изготовляются между раскаленными камнями; а рыбу, более или менее плоскую, как щетинозуб (Chaetodon), асписур, сковородки (Soles, Pleuronectes) и прочее, как и превосходные губановидные (Labroides), за исключением скаров, всегда жарят на огне. Островитяне, однако, не очень жалуют щетинозуб и едят его только в голодное время. Есть несколько сортов рыбы, которых никогда не позволяется есть мужчинам и даже мальчикам, если не хотят они подвергаться опасности страдать болью в ногах; женщины же едят их во время беременности и периодического очищения с удовольствием и даже с жадностью. Из употребляемой в пищу рыбы они умеют извлекать еще и другие выгоды: они употребляют, например, иглы асписура из хвоста этой рыбы для кровопусканий и для операций, которые можно сравнить с иглопрокалыванием (Acupuncture) японцев. Зубы акулы служат для той же цели, а кожу ее употребляют так же, как и столяры наши, для сглаживания дерева.
Кроме великого изобилия и разнообразия рыбы, море доставляет им множество других животных из семейства моллюсков, ракообразных и ежеватокожных, которыми довольствуются при недостатке рыбы. В. Флойд уверяет, как и сами каролинцы, что осьминоги (Poulpes) и каракатицы (Sйches) составляют прекрасное кушанье через двое суток после того, как были сварены и очищены от слизистого и вонючего вещества, которым бывают сначала окружены. Женщины, которым предоставлена ловля этих животных, употребляют их для усиления своих прелестей следующим образом: они берут на себя осьминога, который окидывает своими длинными ногами их плечи и шею, и действием присосок, которыми ноги животного снабжены, образуются на теле красные пятна, считаемые большим украшением. Осьминоги встречаются иногда пребольшие, такие даже, к которым жители боятся прикоснуться. Мясо их вообще не едят, а идет оно на приманку для рыбы, которая до него очень лакома. Добываемое из него черное вещество служит для окрашивания венков и ожерельев, сплетенных из цветов. Около островов водятся в изобилии раки разных родов. Островитяне снимают бернардовых раков (Pagurus), живущих на земле в течение дня, с турнефорции, дерева, весьма густого, растущего близ берегов, на которое всползают эти животные, чтобы спать. Есть другие виды черепокожных, для ловли которых употребляют садки; но крабы и другие морские раки (homards, langoustes) добываются описанным выше способом, ночью с факелами. Что же касается раковин, которых островитяне собирают чрезвычайное множество, то В. Флойд не мог сообщить никаких удовлетворительных подробностей, не будучи в состоянии определить довольно ясно разные виды их. Есть такие, которые всегда ядовиты, иные же ядовиты только в известное время года, а прочих можно есть во всякое время без малейшего вреда.